Геннадий Гусаченко - Жизнь-река

С полярным приветом Кирилл Будяков.

Мы тоже прочитали рукописи. Бог не обошёл милостью и вниманием терпеливый труд романтического отшельника, затворника тундры, не дал бесследно исчезнуть его рукописной исповеди.

Книги Геннадия Гусаченко «Жизнь — река», «Рыцари морских глубин», «Покаяние» с интересом прочтут не только страстные поклонники приключенческого жанра, но и отважные мечтатели–романтики, те, кто не боится подставить лицо ветру, отправиться в опасное путешествие.

Первая из книг раскрыта перед вами, словно распахнутая душа откровенного автора, а уж каково её содержание — судить вам, уважаемые читатели.

В одном редакция не сомневается: роман–трилогия «Под крылом Ангела–хранителя» равнодушными вас не оставит.

Бердск

2010

Всем добрым христианам,

ищущим спасения души в уединении,

отважным путешественникам,

романтикам, мечтателям и фантазёрам,

искателям приключений,

обратя взор к Господу нашему Иисусу Христу

посвящает автор свои скромные заметки

о суетности бытия в плавании по реке–жизни.

Хорошо помню тот тёплый майский вечер…

В лучах заходящего солнца сверкали позолотой кресты на куполах Бердского кафедрального собора. Любуясь их сиянием, я вдруг ощутил необыкновенный прилив радости, вдохновения и внутренней силы. Невозможно передать чувство безмерной благодарности, которое захотелось выразить Богу за моё исцеление от смертельной болезни. Кто я такой и за что Господь словно заблудшую овцу вновь вернул меня к жизни? И повторил я слова Давида: «Когда взираю я на Небеса Твои, — дело Твоих перстов, на луну и звёзды, которые Ты поставил, то что есть человек, что Ты помнишь его, и сын человеческий, что Ты посещаешь его?». Псалтирь, 8 (5).

С замиранием души восхищался я Божественным светом, отражаемым золотом соборных крестов. Вспомнились случаи возможных несчастий, которых не избежать бы мне, но рука Господа всегда отводила от меня беду. О тех счастливых избавлениях захотелось мне поведать людям. И ещё о том, как после долгих лет неверия обратился я в мыслях своих к Богу, соизмеряя дела и поступки свои с заповедями Христа. Напрасно, однако, морщил я лоб, задумавшись: в какой форме донести суетным людям, далёким от веры в Бога, о нравственных переменах во мне?

Сетуя на бесталанность свою, я трижды перекрестился, поклонясь пред вратами собора, и на ум пришли наставления Давида: «Кто есть человек, боящийся Господа? Ему укажет Он путь, который избрать». Библия, Псалтирь, псалом 24, (12)

Уходя, я вновь взглянул на купола, и зачарованный красотой их, ахнул от изумления, увидев, как вспыхнул на кресте и погас последний солнечный луч. Радужные блики его, рассыпавшись искрами, будто коснулись меня, озарили огненным светом. «Вот оно, Божье сиянье», — подумалось мне.

Так, размышляя, шагал я к дому, всё более уверенный в своём решении отправиться в плавание по реке на плоту, стать отшельником–странником, в уединении приносить молитвы Господу за прегрешения. И вдруг открылось мне: «Напишу книгу–откровение, в которой исповедаюсь перед Богом и попрошу у Него прощения». Не случайно, думаю, осенило меня мыслью о подобном решении, ведь в помыслах своих я положился на Бога.

И вот я здесь. Лежу в старой протекающей палатке, наспех поставленной под проливным дождем на одном из многочисленных обских островов. Вода обильно капает сверху. С боков возле меня большие лужи. Ветер хлопает брезентовым пологом, за которым темно, холодно и уныло.

Буря прихватила меня в полдень. Широкая обская гладь быстро сменилась волнами, крутыми и пенистыми. Небо почернело. В блеске молний я отчаянно молотил веслами, стараясь держаться подальше от зарослей тальника. Забьёт в них, захлестнет набегающими волнами, и ночевка по горло в майской воде обеспечена. Перспектива такого купания, когда не только ночь — часу не продержишься в ледяном половодье, меня нисколько не привлекала. Но и сопротивляться ураганному ветру уже не хватало сил. Я несколько часов беспрерывно греб, и все чаще вёсла вхолостую шлепали по воде. Я налегал на них, забыв про распухшие пальцы и ладони, растресканные до крови. Хондроз левого плеча, боль в суставах, покалывание в мышцах, не дававшие дома спать — всё отступило перед страхом затопления среди тонких ветвей ивняка и речного мусора в шапках рыжей пены.