Ученого храм, разумеется, заинтересовал. По характерным каменным светильникам он установил, что монахи, жившие под землей, исповедовали некий особый вариант христианства. На восточной стене был алтарь – ниша с истлевшим деревянным шкафчиком и фрагментами ритуальных сосудов. По полу, от алтаря к противоположной стене, пролегла цепочка, выложенная из медных нательных крестов. Когда проверили направление цепочки по компасу, выяснилось, что она тянется с востока на запад…
Миллер успел изучить кельи, примыкающие к храму. Даже обнаружил несколько лазов, ведущих куда-то дальше, под землю… А потом Москва вдруг сменила руководство экспедиции. Был назначен другой начальник, и изучение монастыря прекратилось.
Много лет в подземный храм приходили местные подростки – покурить, выпить вина. А потом в 30-х годах кого-то засыпало во время обвала, и власти распорядились взорвать храм…
К чему я все это рассказываю? Я решил написать этот роман, когда услышал предположение: а вдруг подземные ходы Аксая, ставшие легендарными, – это на самом деле коммуникации монастыря, выкопанные монахами-отшельниками? Чем они вообще занимались под землей на протяжении многих веков? Только ли Богу молились, являясь хранителями корней нынешнего христианства? Или, возможно, у них была и другая, тайная, миссия?
P. S. Хочу предупредить читателей, что сюжет романа основан на версии, в академических кругах хождения не имеющей. Не пытайтесь пользоваться этой книгой как руководством к действию – пожалейте свое время. И хоть в тексте упоминаются реальные географические названия (городов, поселков, станиц), все описанные события, а также названия организаций, улиц и фамилии персонажей являются вымыслом.
День первый
(с трех утра до полуночи)
Со стороны они очень походили на Винни-Пуха и Пятачка.
Один был толстый и высокий, в джинсах, сандалиях на босу ногу и старой черной майке с длинными рукавами. Он нес на плече потрепанную дорожную сумку.
Другой – щуплый, на голову ниже, в синей шведке, черных брюках и обшарпанных туфлях – много суетился и все время поправлял мизинцем очки, сползающие с потного носика…
Они шли по проселочной дороге, освещенные только лунным светом, родной поселок остался далеко позади, а Пятачок все никак не мог совладать с острым приступом словесного поноса:
– …А если нас сторож засечет?
– Не бзди! – Винни-Пух ухмыльнулся. – Я знаю, что делаю.
– Нет, а вдруг? Тогда что?
– Грохнем его – вот и все…
Пятачок остановился, как будто налетел на стену.
– Коля, ты что, совсем обалдел?! Я возвращаюсь домой!
– Расслабься. Я пошутил.
– Шутки у тебя!.. – с чувством заметил Пятачок. – А если серьезно?
– Сегодня дежурит кто? Михалыч. Ты Михалыча помнишь? Ну, у твоего отца был приятель хромой – он в детстве с мотоцикла упал. Так Михалыч – его шурин.
– Давно это было…
– Он, как приступит к дежурству, начинает квасить. И к часу ночи готовый – только этикетки не хватает. А сейчас уже три часа. Голову дам на отсечение – он дрыхнет без задних ног, а служба идет, и что творится на территории – Михалыча не колышет.
– Ага… – сказал Пятачок вдумчиво. – Понятно…
Но через минуту, едва они углубились в рощу, сразу за которой начиналась территория завода железобетонных конструкций, снова дал волю языку:
– Мы ж много не унесем…
– Килограммов по двадцать осилим, – сказал Винни-Пух. – Может, и по тридцать. А это рублей пятьсот… Я как-то раз сорок шесть килограммов один спер. Но больше я на такие подвиги не пойду – пока донес, чуть пупок не развязался…
– Пятьсот рублей… – мечтательно произнес спутник. – Неплохо бы. – Тут он ногой зацепился за что-то и чуть не грохнулся. – Ч-ч-черт!..
– Под ноги лучше смотри, – буркнул Винни-Пух. – А то вместо цветных металлов мне придется домой тебя тащить. И помалкивай – уже подходим…
– Если сторож, как ты говоришь, в самом деле нажрался и спит, то кого нам бояться?
– Ну, береженого Бог бережет…
Пятачок наконец-то замолчал.
Для своих лет – через месяц стукнет тридцать два года – Владимир Герасимов выглядел крайне несолидно. Больше двадцати пяти ему никто не давал.
Сразу после армии он уехал из родного поселка в большой город. Закончил строительный институт и вскоре женился на бывшей сокурснице. Не от большой любви – просто надоело скитаться по общагам и чужим углам…
Пока дома все было хорошо, ему казалось, что город его принял. Но после того, как родилась дочь, характер жены стал портиться.
Читать дальше