Наталья Нальянова - Устрица во льду

А дети наши тоже не могли позволить себе откровенность со мной, потому что были мальчишками и готовились стать мужиками, которым теперь не след копаться в душе и размазывать нюни.

Все трое не выразили принципиальных возражений против предложенного Михаилом плана на лето.

А я приняла и особое предложение Михаила о том, чтобы ему с детьми лето прожить в Питере и осмотреть все его достопримечательности, так как они давно этого хотели.

Все же перед отъездом они, каждый по отдельности и в удобное для них время, объявили мне, что я плохая мама и жена.

Раньше бы я рыдала от обиды. А теперь я не стала заморачиваться и просто посоветовала найти кого-нибудь получше.

Миша обиделся, а мальчишки приняли новые правила и решили «отвязаться» как следует в Питере.

И вот у меня новое жилье.

Для поддержания его в порядке пришлось выступить в качестве работодателя, поскольку внимания и ухода требовала ещё и наша общая квартира, семейный очаг, так сказать.

Поэтому я наняла себе помощницу – женщину за пятьдесят по имени Ираида Яковлевна. Она говорила низким эротичным голосом, носила ухоженную прическу с малиновыми прядями и была одета с шиком, который мне никогда не давался.

Я не заметила, чтобы она уставала от работы. Могла делать все, что угодно, часами, без отдыха, при этом напевая и сохраняя оптимистическое отношение к жизни.

Если к нам забредали случайные люди, то за хозяйку дома всегда принимали её. Против этого она не возражала.

Готовила пищу она просто и вкусно, и её блюда наводили меня на размышления о том, что именно означает умение хорошо готовить.

Обследовав моё жилище с садом и двором, расположенное на отшибе, она посоветовала нанять какого-нибудь мужчину для охраны усадьбы и уборки прилегающих к дому территорий.

Ещё, по её мнению, нам требовались садовник и шофер с машиной.

Но это уже целый штат получался. Для этого требовались стабильные доходы. Да и не для того я переселилась на окраину, чтобы заселять дом посторонними людьми.

Все же Ираида Яковлевна через несколько дней привела к нам в дом требующуюся штатную единицу.

Ею оказался крепкий коренастый мужчина неопределенного возраста по имени Андрей Иванович. Он приехал на своей шевроле-ниве и, судя по всему, был деревенским жителем, не приученным привередничать.

Поэтому Ираида легко уговорила его совмещать обязанности сторожа, садовника, шофера и помощника по хозяйству за увеличенную плату с надбавкой за использование его личного авто для нужд хозяйки.

Время проходило в трудах незаметно. Так пролетел ещё месяц.

Примерно в это время пропал наш старый пёс Норд.

Его исчезновение обнаружила Ираида, увидев как-то утром, что вкусный ужин нашего престарелого гурмана остался нетронутым.

Она стала искать его в доме и во дворе, думая, что он заболел и где-то прячется.

Наконец, зайдя в мою комнату, она трагическим голосом объявила о пропаже собаки. И зарыдав, сказала, что это дурной, очень дурной знак.

Привлечённый её рыданиями Андрей Иванович появился в проеме распахнутого окна и выступил со своими умозаключениями по поводу события:

– Никакой это не знак. Ваша собака была уже совсем старая и пошла издыхать. – После этих слов Ираида зарыдала ещё громче.

– Почему же он не захотел умирать дома? – патетически вопрошала она. – Разве ж мы к нему плохо относились?!

– Не в этом дело, – просто пояснил Андрей Иванович. – Очень старая скотина, если может, часто старается укрыться перед смертью с глаз людских.

– Так то скотина, а это собачка, – возмущалась Ираида, ловко перелезая через подоконник.

– Ну, спросишь её о причинах ухода, когда найдёшь, – посоветовал Андрей Иванович, ловко уворачиваясь от её деревянной скалки для теста.

Впрочем, этой скалкой она размахивала гораздо менее сноровисто, чем могла бы.

– Дерево ты этакое, лось деревенский, – ругалась она.

«Что-то уж очень они накоротке между собой общаются. И так быстро достигли консенсуса», – мелькнула у меня мысль.

Прекратив их бурные прения, я велела Андрею Ивановичу вывести машину за ворота, и мы с ним проехали по близлежащим улицам в поисках собаки.

На наши расспросы встречных прохожих о том, не видели ли они крупного пятнистого дога, мы получили одни лишь отрицательные ответы.

Мы ещё раз обыскали дом и сад и окончательно убедились, что Норда нигде нет.

Это событие повергло меня в печаль. Мне представлялось, как худой и запущенный Норд где-то скитается по улицам города. От жалости у меня начались сердечные колики.