Ксения Василькевич - Путешествие в неизвестность

– Кевин, почему ты всегда такой разный? – поинтересовалась тогда Джессика. – Почему со мной ты один, а с другими – как будто тебя подменивают?

– Ты имеешь в виду то, что я по отношению к другим холоден? – подал голос Кевин, любуясь вечерним солнцем.

– Более того, в тебе столько иронии, самоуверенности, беспечности! – пояснила она.

– А тебе это не нравится?

– Ты покорил меня этим в первый день знакомства. Но я не понимаю, почему все-таки в тебе сочетаются не сочетаемые вещи: ирония и в то же время прекрасное чувство юмора, беспечность и заботливость по отношению ко мне?

– Все дело в том, мой юный философ, что ты не как все. И еще это объясняется тем, моя милая Джесси, что я люблю тебя. Тебя устраивают такие объяснения? – нетерпеливо объяснил Кевин, и повалил Джессику на песок.

– Ты что делаешь, Кевин? – отпихиваясь от него, смеялась Джессика. – Отпусти меня блондин! Иначе тебе не поздоровится! В моей собаке столько энергии и такие крепкие зубы, что от нее тебе не убежать!

– Это тебе не убежать от меня, синеглазка, – с улыбкой сказал Кевин, поднимая Джессику с песка и, притягивая к себе.

Поцеловав ее в теплые губы, он поднял Джессику на руки и начал крутить, пока не устал. Рухнув на песок, они оба весело засмеялись.

– Почему ты такой веселый сегодня? – спросила Джессика.

– Потому что ты рядом, и потому что я у океана. Я обожаю вас обоих. Я очень счастлив.

После этих слов Джессике стало грустно, потому что она была несчастна. Рядом с Кевином ей было хорошо, но как только она заходила за порог своего дома, все менялось. Там были бессердечный отец и Нора, простая секретарша из бедной семьи. Сидя на песке, Джессика ясно представляла то, как она будет садиться в самолет и прибудет в Монте-Карло, в то место, куда ее тянуло душой и сердцем. Хотя она была не до конца уверена в том, что сумеет оставить Кевина, свою подругу Софи и любимого далматинца, то поэтому сомневалась в правильности своего решения. Но разговор с Норой лишь укрепил ее решение о побеге.

Чтобы не было подозрений, Джессика решила ничего не говорить Кевину, и еще, она решила временно подружиться с Норой, чтобы та стала ей доверять. А уж только потом исчезнуть из города.

Как и всегда Нора интересовалась делами Джессики, перед тем как лечь спать, в надежде на то, что та хоть как-то смягчится.

– Привет! Как ты себя чувствуешь? – спросила Нора, заглядывая в комнату Джессики.

– Вы не видите, что я сплю? – агрессивно ответила Джессика, приподнимаясь с кровати и демонстративно откладывая в сторону книгу.

– Мне очень хочется понять, почему ты так себя ведешь?

– Я могу легко и просто ответить на этот вопрос, нечетко и неправильно сформулированный! Потому что я рада, что Вы, наконец, заманили в свои сети Майлза и вышли за него замуж! А еще больше я рада тому, что Вы поселились у нас! У меня вот такая своеобразная реакция на ваше появление в нашем доме. Я просто так выражаю свой восторг и счастье по поводу свадьбы, – иронично сказала она, и усмехнулась.

– Какая реакция у тебя? – переспросила Элеонор.

– На Вас только аллергическая! Все, мне это надоело! – сказала Джессика, вставая с кровати. – Уйдите с глаз моих долой!

Джессика вытолкнула Нору за дверь и закрыла ее.

– Я никуда не уйду, пока не поговорю с тобой! – услышала Джессика голос из-под двери.

– Хорошо, слушаю.

– Ты намерена разговаривать со мной через дверь, не видя моего лица? Может, откроешь?

– Ваше лицо мне видеть ни к чему. Оно и так постоянно маячит у нас дома на протяжении четырех лет, два года до свадьбы и похоже навечно после нее. Мне достаточно вашего скрипучего голоса!

После сказанной фразы Джессике стало безумно смешно. Теперь ее забавляла эта ситуация. «Настало время поговорить откровенно и войти в ее доверие», – думала Джессика. И она открыла дверь, сменив свой гнев на милость.

– Проходите, – сказала она и засмеялась.

– Почему ты смеешься? – поинтересовалась Нора.

– Просто я подумала, что нам больше ни к чему враждовать, – сказала Джессика, садясь в кресло. Но потом подумала, что нельзя так доброжелательно относиться к Норе на первых порах. И надо заставить ее понять, как больно Джессике, и заставить пожалеть. А жалость – лучшее средство борьбы с врагами.

– Я не могу свыкнуться с мыслью, что ты и Майлз вместе. Я постоянно думаю о маме. Она нужна мне. Без нее я как рыба без воды.

– Бедная девочка! – произнесла Нора и погладила Джессику по голове.