Владимир Положенцев - Ноосферные явления

– Спасибо, – сухо отрезал Феликс. – Так что вам от меня угодно? Украдете или будете препарировать прямо здесь, как жабу?

– Это вы считаете нас похожими на лягушек. Хотя, ничего общего с этими земноводными мы не имеем. Но вы правы, пора переходить к делу. «Препарировать», как вы выразились, мы вас не собираемся. Мы пришли по поводу интервью, которое вы взяли у президента Академии современной уфологии Аджубы.

– Интересно, – усмехнулся Бабочкин. – Я вижу, Валерий Георгиевич прославился гипотезами на весь свет и, судя по всему, недаром. В яблочко попал.

– Не совсем в яблочко, но около. Именно поэтому Он просит вас не давать интервью в эфир, а кассеты уничтожить.

– Кто это – «Он»?

– Странно слышать от вас подобный вопрос, когда пару часов назад вы… э… восемь раз упомянули Его в тексте сюжета.

– Иной разум? – догадался Феликс.

– Он не «Иной», а Единый. Для Земли.

– У Него есть имя?

– Имена нужны людям и животным, чтобы их не путали. Его не спутаешь ни с кем.

– Чем же Ему не понравилось интервью?

– Видите ли, – говорил и даже вздыхал кто-то из четырех киборгов. – Он считает, что еще рано посвящать людей в то, о чем рассказал, хотя и не совсем точно, вам Аджуба. Ни к чему разбрасывать семена сомнений.

Феликс облокотился о камень, принял независимую позу. У кого он только не брал интервью – и у дворников, и у президентов, а тут пришельцы. «Что ж, побеседуем».

– Любопытно, где попал в точку профессор, а где промахнулся?

– Ну…. Кстати, я не представился. Меня зовут Зельгросс, я руководитель Его Службы безопасности. Аджуба прав в том, что есть информационное поле Земли, существует Единый или как он говорит, Иной разум и что Ему нужны творческие, высоконравственные люди. Остальное, что такое поле и кто такой Иной разум – домыслы уфолога. Так или иначе, повторяю, не нужно сеять семена сомнений.

– Сомнений в чем, в своей исключительности? Вся наша цивилизация только и делает, что сомневается. Это, кстати, ее и движет вперед. Думаете, один Аджуба догадался? Я и сам часто размышляю над мирозданием. А нас на Земле…

– Семь миллиардов, пятнадцать миллионов, четыреста шестьдесят шесть тысяч, сто пятьдесят три человека, – сказал один из пришельцев и замолчал на несколько секунд. – А теперь на шесть особей больше.

– Особей! – покачал головой Феликс. – Ну, конечно, мы для вас особи, дойное стадо. А зачем корове знать, кто и для чего ее доит. И вообще, к чему ей мозги?

– Сами себе противоречите. Вы же согласились в тексте сюжета с тем, что Высшему разуму нужна творческая, созидательная информация. Животное лишено абстрактного мышления. А у человека есть свобода выбора.

– Это вы себе противоречите! – крикнул на весь лес Бабочкин. – С одной стороны – свобода, а с другой – не даете людям узнать правду, пусть и кургузую. Если бы мы поняли свое истинное предназначение, прекратились хотя бы религиозные войны. А, ну да, вас же интересует не конкретный индивидуум, а человеческий вид в целом. Поэтому вы и допускаете массовые убийства.

– Только для того, чтобы сохранить ваш вид. Например, если бы Вторая мировая война началась на несколько лет позже, у вас было бы атомное оружие, и вы сами понимаете, чем бы это все закончилось. А так вовремя получен хороший урок. То же самое, с построением коммунизма в отдельно взятой стране. Прекрасная вакцина.

– Вы хотите сказать, что Он управляет нашей цивилизацией?

– Контролирует, иногда направляет. Вообще же напрямую в Историю вмешиваться категорически запрещено.

– Напрямую?

– Скажем, просто изъять с поля битвы пару танков, и изменить ход боевых действий. Но что-то подправить в сознании можно. Подчеркиваю, иногда. Если бы Гитлер начал войну в начале мая, он точно взял бы вашу Москву. История пошла бы по-другому, но никто не хочет, что бы на Земле долго существовали тоталитарные режимы, это тормозит цивилизацию.

– А за все расплачиваются люди. Жестоко.

– Жестко, – поправил один из четырех киборгов, – иначе аннигилирует весь человеческий род.

– Некого будет доить. Понятно.

Надолго задумался. Над лесом с истеричным криком пронеслись обезумевшие от жары утки. Жарко было и Бабочкину. По его вискам тек липкий пот. Волосы сбились в мокрую копну. Вытерся рукавом рубашки. Посмотрел на самого высокого пришельца. Видимо, это и был Зельгросс. Сказал, глядя в его пустые очи:

– Вообще-то, трудно не согласиться с тем, что если люди узнают, что ими управляет, извиняюсь, их направляет Иной разум, они перестанут бороться за существование, чего-то добиваться. А, главное, потеряют своих богов, к которым привыкли и без которых не мыслят свою жизнь. Вера для многих значит – все. Мир перевернется, как сковородка с жареной картошкой. Ладно, сейчас не время для Истины, а когда, по-вашему, оно наступит?