Алексей Шарыпов - Гибель Атлантиды

– Вот видишь, – тихо проговорил Харикл. – Все уже решили за нас. Строптивых рабов всегда отправляют в рудники…

Я смолчал, лишь сжав зубы, с ненавистью глянув на атлантов. «Когда-нибудь я вам отомщу, – подумал я. – Клянусь!»

– Вперед, вшивое отродье! – заорал главный надсмотрщик Харг, щелкнув бичом над головами рабов.

Стражники открыли ворота, и мы, три дюжины закованных в кандалы, цепочкой по двое покинули двор и направились по дороге в сторону громадных гор, над одной из вершин которых курился дымок. Это был Талар-Гоз, страшный подземный рудник…

Мы шли без остановок до самого вечера. Под конец пути некоторые едва держались на ногах. Надсмотрщики ехали на конях и не скупились на удары хлыстами. На привале нам дали лишь по сухарю да по кружке теплой воды. Вся цепочка рабов устало повалилась на траву.

– Вот тебе и побег, – криво усмехнулся Харикл, жуя свой хлеб и запивая его водой.

– Я все равно сбегу и узнаю все, что нужно, – упрямо заявил я.

Харикл лишь покачал головой.

– Друг мой, по крайней мере, ты можешь проклинать атлантов, из рудника еще никто не возвращался живым.

– Я вернусь, – твердо отрезал я. – И ты в этом убедишься!

– Да вы заткнитесь там! – заворчал кто-то из рабов. – Поспать и то не дают!

Мы замолчали.

А на другой день к вечеру открылись величественные скалы и вздымающиеся горы. Вдалеке в одной из скал виднелся проход в рудники. Вокруг были построены склады, дома свободных наемников. Сновали повозки, груженные рудой и слитками. Под охраной проезжали крытые телеги с драгоценными камнями. Навстречу нашему каравану выехали несколько богато одетых всадников, четверо рабов несли носилки с атлантом.

– Стоять! – приказал атлант. Все остановились.

– Господин Аур Кратий! – льстиво проговорил главный надсмотрщик, поклонившись атланту. – Прибыла свежая партия рабов, о, великий!

Аур Кратий, презрительно искривив тонкие бледные губы, осмотрел понуренных рабов. Чтобы не привлекать к себе внимания, я смотрел вниз, но почувствовал, что острый взгляд атланта остановился на мне.

– Эй, ты, а ну, подними голову, раб, – приказал Аур Кратий.

Надсмотрщик ткнул меня концом рукояти хлыста. Я поднял голову и встретился взглядом с атлантом.

– Кто это? – спросил атлант, колюче всматриваясь в меня своими глазами цвета золота.

– Бродяга, строптивый раб. Господин Кай Трилий рекомендовал его в рудники. Он опасен, – сказал надсмотрщик.

– Кто ты, раб? – спросил атлант уже у меня.

– Никто, – буркнул я.

Надсмотрщик неожиданно хлестнул меня по ногам, и я упал на колени.

– Говори: «Никто, господин»! – прошипел он.

Атлант с интересом смотрел на меня. Я смолчал, лишь сжав зубы и кулаки.

– Ну?! – прорычал надсмотрщик, замахиваясь. Я смолчал опять, сохраняя невозмутимость, внутренне кипя от ярости.

– Дать 20 плетей и отправить на нижние уровни! – приказал атлант, скривив тонкое лицо. Видимо, не привык к такому неповиновению.

– Добился? – прошептал Харикл. – Теперь тебя отправят прямиком в ад!

…Свежие рубцы пересекли спину, где вчерашние следы от хлыста еще не успели как следует затянуться. Я молчал, не издавая ни звука, чем еще больше разозлил атланта.

– Это опасный раб, – сказал он. – Следите за ним получше.

А потом нас повели вглубь рудника, черные гранитные своды пещеры сомкнулись над головами, и дневной свет померк…

Внутри гор тоннели были освещены тусклым светом, исходившим из круглых желтых шаров, прикрепленных к потолку. Повсюду кипела напряженная работа. Рабы в цепях катили тачки с отработанными обломками камня и сваливали в пропасть. Слышался стук кирок и ломов, вгрызающихся в гору, ругань надсмотрщиков, свист хлыстов, стоны несчастных рабов. Все надсмотрщики были людьми, но зверские лица, жестокие нравы и безжалостность по отношению к рабам делали их похожими на каких-то демонов.

Всех рабов вместе со мной разъединили, но цепи с ног и рук не сняли. Главный надсмотрщик рудников Маргел, осмотрев новоприбывших, тут же распорядился развести всех по работам. Харикла с несколькими рабами увели вглубь гор. Меня и еще троих самых опасных невольников под охраной повели вниз по скользким каменным лестницам, стоптанным тысячами босых ног за века каторги.

Чем ниже мы шли, тем мрачней становилось, и тем более зверскими выглядели одинаково бледные, жилистые, полуголые мужчины в лохмотьях, со слипшимися, свалявшимися волосами и бородами, с навеки темной от въевшейся пыли кожей и потерянными лицами, на которых лишь глаза блестели от света фонарей.