Алексей Дороничев - Банька

Парни с охами-выдохами ввалились в парную и, хватаясь за уши, тут же пригнулись.

– Дверь прикрывайте, жар выпустите, – проворчал Леха.

– Да брось ты, – ответил Дима, – мы же не вариться сюда пришли, а париться.

– Во, во, – поддакнул Колька, – уши в трубочку щас свернутся.

– Зачем тогда в первую партию пошли? – не унимался Леха. – Сидели бы дома с бабами.

– Да ладно, ладно, не ворчи, – ответил Дмитрий, усаживаясь поближе к каменке. – Ты же знаешь, я попариться люблю.

– Да он от Наташки сбежал, – перебил Колька.

– Ща как веником врежу, – огрызнулся Дима.

– Успокойтесь, парни, – не выдержал молчавший все это время Макс. – Мы же погреться, расслабиться пришли, хватит лаяться.

– Это другой разговор, – подхватил Леха. – Сейчас попаримся, и всем будет хорошо…

***

– Ну и что ты про Диму думаешь? – напрямую спросила Таня у Наташи, устав ждать, когда разговор выйдет на интересующую всех тему. – Мне кажется, он тебя избегает и все по Ане сохнет.

– Да знаю я, – поджав губу, ответила Наташа.

– Ну и что ты знаешь? – не унималась Таня, доливая свежезаваренный чай в чашку и подавая Наталье. – Печенье будешь?

– Нет, спасибо, – отказалась Наташа и, отпив, продолжила: – Да что там знать. Не знаю я, что делать.

– Действовать надо, и решительно. Тихо, Аня идет.

– Опять про Димку сплетничаете? – с ухмылкой спросила Аня, подходя к подругам. – Не переживайте, мне он, конечно, нравится, хороший парень, но не более. Даже жаль его. А ты, Наташа, что бездействуешь?

– Не поняла? – удивилась Наталья.

– Да с Колькой мы договорились.

– О чем? – насторожилась Таня и поставила чашку чая на стол.

– Парни три раза парятся и три раза выходят остыть в предбанник, – продолжила Аня. – А Дима, мне Колька сказал, всегда задерживается в парилке на третий раз, любит он погорячее. Когда все выходят, он на каменку еще плещет и еще парится.

– Так что, ты мне предлагаешь к нему в парилку зайти? Он же разозлится, я ему весь кайф обломаю.

– Ну, смотри сама, мужики в курсе, Коля сигнал подаст, и выходи, а не хочешь, как хочешь. Я через час уеду, он с горя накатит, и будешь потом опять его пьяные разговоры по безответную любовь слушать.

– Ага, и кусать локти, что опять вечер впустую. Короче, иди и говори с ним. Скажи, что любишь его, что готова подождать, и все такое, а дальше будь что будет, зато тебе легче станет, объяснишься, выговоришься.

– Да и он поймет, что у тебя все серьезно, – подхватила Аня.

Наташа, насупившись, бросила исподлобья взгляд на подругу.

– И нечего на меня обижаться, я не виновата, что он в меня влюбился, а не в тебя. И так тут с вами в сговоре, больно надо это все мне, – заявила Аня и отвернулась.

Девчонки замолчали.

– Налей-ка мне чего-нибудь покрепче, – неожиданно сказала Наташа, ставя чашку чая на стол.

– Вот это другое дело, – ответила Таня и потянулась к холодильнику.

***

– Ух, хорошо, ух, здорово! – приговаривал Дмитрий под ударами распаренным веником.

Банька пыхтела жаром. Каменка шипела, извергая клубы горячего пара после выплеснутого очередного ковша воды. Маленькое банное окошко запотело, и по нему одна за другой стекали капли воды. Случайно залетевшая муха прилипла к стеклу и тщетно пыталась выбраться из водяного плена, методично шевеля лапками и жужжа крылышками.

– Нет, все, я не могу больше, – не выдержал Колька и стал спускаться с полка.

– Я тоже пойду, – подхватил Максим.

– Ребят, ну давайте последний ковшик… – попытался задержать товарищей Дима.

– Не, не, погоди, – торопливо отреагировал Леха, весь красный от жара, с осоловевшими глазами, опуская веник в таз с горячей водой. – Знаю я твой последний ковшик, потом весь вечер еле живой и пятнистый ходишь от перегрева. Сейчас вот выйдем, ты и плещи, сколько хочешь, а мы все, отдыхать.

Парни, пошатываясь и вздыхая, выползли из парилки.

– Что, и мыться не будете? – спросил Дмитрий больше ради шутки, чем для ответа.

– Нет, – коротко ответил Коля и плотно закрыл дверь парной.

«Ну и хорошо, – отметил Дима, – спокойно полежу, погреюсь, подумаю».

Он плеснул на камни еще воды, дождался, когда разойдется жар, и устроился поудобней на верхней полке, подсунув под голову березовый веник с мочалкой.

Тепло проникало во все части тела, успокаивало, даже усыпляло, но покоя Дмитрию не было. Один на один с собой он опять вспомнил про Аню и про Наташу. Разумом он понимал, что Аня не его поля ягода и, даже если он ее получит, намучается, от ревности изведется, а с Наташей, наоборот, жизнь будет спокойной и ладной. Но что-то мешало ему, то ли детские грезы про принцесс все еще будоражили голову, то ли игра на публику, дескать, смотрите, какая у меня женщина. А Наташа… Что Наташа? Да, симпатичная, да, толковая и умница, и дом в чистоте и порядке держать будет, да и с детьми…