Эдгар Берроуз - Тарзан и «Иностранный легион»

Через некоторое время Розетти вошел в лагерь с зайцем в руках.

– Вот наш ужин, – сказал он. Он бросил зайца на землю.

– Я промазал в трех оленей, а потом в зайца.

– А этот, спал что ли, или кто-то его держал за хвост? – спросил Бубенович.

– Он бежал, как угорелый, со всех ног, – ответил Розетти. Он ухмыльнулся. – Но он наскочил на дерево, ударился и разбил себе голову.

– Хорошая работа, Гайавата, – заметил Бубенович.

– Во всяком случае, я хоть что-то делал, а не сидел на толстой заднице в ожидании, что кто-то другой раздобудет еды.

– Вы правы, сержант, – поддержала его Сарина.

– Будучи джентльменом, я не могу возражать леди, – сказал Бубенович. – Теперь весь вопрос в том, кто займется подготовкой пиршества. Нас здесь всего каких-то пять-десять человек на одного зайца. Если что-нибудь останется, мы сможем послать в фонд голодающих армян.

– Голодающие армяне не получат ничего от этого кролика, так же как и ты. Он предназначен для Корри и Сарины.

– Сюда идут двое по долине! – крикнул часовой. – Пока не могу узнать их. Но каждый из них несет что-то тяжелое. Один из них голый.

– Должно быть, это Тарзан, – сказал радостно Джерри.

Действительно, это был Тарзан, и с ним шел Синг Тай. Когда они пришли в лагерь, все увидели, что они принесли с собой по туше оленя. Корри была в восторге, увидев Синг Тая и узнав, что он вполне оправился от своей раны.

– Я очень рад, – сказал Джерри Тарзану, – что вы вернулись. Мы готовы отправиться в путь, и дожидались только вас.

– Прежде чем уходить, придется, наверное, кое-что сделать, – ответил Тарзан. – Я обнаружил банду Хуфта внизу в долине рядом с той деревней, откуда мы выкрали Корри у японцев. Японцы все еще там и держат двух пленников. Я не мог установить, кто они, но Синг Тай рассказал мне, что несколько дней тому назад через их деревню прошел отряд с двумя американскими пленниками. Японцы сказали туземцам, что это летчики с того самолета, который был подбит.

– Дуглас и Дэвис! – воскликнул Бубенович.

– Может быть, – согласился Джерри. – Они – единственные, чья судьба осталась неизвестной.

Бубенович застегнул патронташ и взял винтовку.

– Надо спешить, капитан. Тарзан взглянул на солнце.

– Если мы поторопимся, то сможем добраться туда к ночи. Надо взять только тех, кто может быстро идти.

– Сколько человек вам надо? – спросил ван Принс.

– Двадцать будет достаточно.

– Я сейчас отберу людей, – заспешил капитан. Все члены «иностранного легиона» тоже приготовились идти, только Тарзан решительно воспротивился тому, чтобы Корри и Сарина пошли с отрядом.

– Мы будем думать о вашей безопасности, в то время, когда обязаны думать о нашем деле.

– Он прав, – сказал Джерри.

– Да, пожалуй, он прав, – неохотно согласилась Корри.

– Вот это хороший солдат! – воскликнул Тэк.

– Здесь есть еще кое-кто, кто не должен идти с вами, – произнес доктор Рейд. Все посмотрели на Джерри.

– Капитан Лукас был очень болен. Если он отправится в длительный марш-бросок сегодня, то он не сможет пройти длинный путь на юг, который вы намереваетесь пройти.

Джерри вопросительно взглянул на Тарзана.

– Мне кажется, вы не должны настаивать, Джерри, – сказал англичанин.

Грустно улыбнувшись, Джерри отстегнул патронташ и опустил его на землю у подножия дерева.

Несколько минут спустя двадцать человек отправились вниз по долине быстрым шагом.

Тарзан вместе с ван Принсом возглавил колонну и на ходу разъяснял свой план действий голландцу.

Капитан Токуйо Матсус и лейтенант Хидео Сокабе пили всю ночь и ссорились.

Среди их людей было также много пьяных. Туземцы еще вечером спрятали своих женщин в лесу, чтобы избавить их от грубых приставаний пьяных солдат. Но теперь перед рассветом деревня была спокойной, все забылись в пьяном сне, за исключением двух споривших друг с другом офицеров. Один единственный солдат дежурил на посту у огороженной площадки для пленных. Он немного отоспался, но тоже был далеко не трезв. Он пребывал в прескверном настроении из-за того, что его разбудили, и вымещал свой гнев на пленных, оскорбляя и угрожая им. Рожденный в Гонолулу, он свободно говорил по-английски, поэтому мог изрыгать богохульства и непристойности на двух заключенных, находящихся за колючей проволокой.

Сержант Кертер Дуглас из Калифорнии повернулся на своей грязной спальной циновке и приподнялся на локте.

– Заткнись, наконец! – сказал он часовому. Тот пришел в неописуемую ярость и лишь усилил свою ругань.