Юлия Николаева - Мой личный сорт Бонда

– Чего тебе? – Говорит, а я начала сопли размазывать, мол, ты пропал и прочее в этом же духе.

Он чертыхнулся и вдруг руку из-за спины вытаскивает… Он так и стоял, в одной руке бокал с виски, а вторая за спиной. Вытащил ее, а в руке пистолет с глушителем. Я так испугалась, затряслась вся. Решила почему-то, что он меня убить хочет. Он это заметил, усмехнулся с презрением и сказал, мол, не бойся, это не для тебя. Положил его на тумбу, сам напротив меня встал и начал говорить… – Тут Маринка снова замолчала, и я не сразу поняла, что она плачет. Некоторое время она так и сидела, опустив голову. Потом, вытерев глаза, продолжила, – он такие мне гадости говорил…. Что я однодневка, что наш роман пришел к концу, что он получил все, что хотел, и прочее в том же духе. Я думаю, он меня так спровадить хотел, чтобы я больше не появлялась в его жизни. Он все это говорит, а я стою, как школьница, которую отчитывают за плохие оценки. И тут такая злоба накатила, и отчаянье… Он сказал, тебе лучше удалиться, и пошел в комнату. И тут… – Маринка снова зажмурилась и кулаки сжала, – я не знаю, что на меня нашло. Унижение это, и еще я подумала, что про деньги, наверняка, никто не знает, и про меня тоже… И все это разом навалилось… Я даже не успела сообразить, как взяла пистолет и на курок нажала. Я и не смотрела толком, куда стреляю. Но Игорь вдруг вскрикнул негромко и упал вперед, и кровь начала появляться. А я стою с этим пистолетом, и меня из стороны в сторону шатает. Потом на него посмотрела снова, тут до меня и дошло. Я пистолет бросила, и к нему подбежала, он на живот упал, но лицо было повернуто на бок… В общем, было понятно, что он умер… И тут… Я вмиг протрезвела. Поняла, что натворила, что пути обратно уже нет. Остается или сознаваться, или прятаться. Я не знала, что надо делать, но протерла все подолом юбки: пистолет, и тумбочку, и ручки дверные, и косяки, вообще все, чего я могла касаться. А потом вышла на площадку, дверь закрыла и пошла вниз, и перила все протирала. Ближе к низу меня и накрыло, страшно стало, и чуть не истерика началась, я бросилась к двери, выскочила на улицу, столкнулась с кем-то, но даже не поняла, с кем, и бросилась прочь. Бежала минут десять без остановки. Потом упала в каком-то дворе на скамейку, попыталась в себя прийти. Но выходило плохо. Я поверить никак не могла. Пошла домой, там никого, и опять страшно стало. А ночью мне Игорь снился… – Маринка вдруг закусила губу и в ужасе затряслась. – Пальцем грозил и все говорил, что я должна вернуть его деньги. Я проснулась, свет везде зажгла, в окно смотрю, и мерещится, будто там стоит кто. Не знаю, как до утра дожила… Днем вроде легче стало. Но ненадолго. Тут я и поняла, что дала маху. Меня словно призраки преследовали, везде Игорь виделся, и по ночам снился, а проснусь, так кажется, сейчас он выйдет из соседней комнаты, весь в крови, и скажет: отдай мои деньги. До дачи я так и не доехала, не могла себя пересилить. На работе пришлось отпуск взять, я просто не могла представить, что буду с кем-то общаться. Была уверена, что все обо всем догадаются. Это как паранойя, – она подняла на меня глаза, – я начала медленно с ума сходить, а сделать ничего не могу. И уже стала думать о том, чтобы… Чтобы… – Она поймала мой взгляд и сказала, глубоко вздохнув. – Сознаться… Хотя меня никто не подозревал, никто не вызывал меня, обо мне вообще никто не знал. Но я так больше не могла, понимаешь?! – Она посмотрела на меня, и я увидела в ее глазах непрекращающийся страх. Не зная, что сказать, я просто ее обняла. Ветер сделал мне знак глазами и удалился в кухню.

– Я принесу тебе воды, – сказала я, поднимаясь, и быстро прошмыгнула за ним. Оказавшись в кухне, тут же прошептала, – ничего не хочу знать.

Ветер, видимо, такого ответа и ожидал.

– А как же правосудие?

– Сейчас мне не до этого. Марине надо оправиться, а потом уже будем думать, что делать. – Я налила воды в кружку.

– Надо бы смотаться на дачу, посмотреть, как там деньги. Ты останешься с ней?

– Я не отпущу тебя одного.

– Почему?

Я ненадолго замялась, но все же неохотно признала:

– Это мое дело, я бы хотела довести его до конца.

– Тогда поехали на дачу. Никуда твоя подруга не денется.

– Я не могу оставить ее одну.

– Вызови кого-нибудь, наверняка, у вас много подруг. Туда-обратно смотаться займет не больше трех часов.

– И как я объясню подругам Маринкино состояние?

– Не надо никого звать, – раздался ее голос. Мы обернулись и увидели Маринку на пороге кухни. – Поезжайте на дачу, вот ключи, – она положила на столик связку из двух ключей с брелоком-сердечком. – Я буду дома, ничего со мной не случится. Серьезно. Мне еще надо собраться с духом перед походом в полицию.