Андрей Иванов - Развеселый III. Обряд

Когда закончили все уточнения, рисунки и образцы были просмотрены и отложены, а часть денег перекочевала в ящик к ювелиру. Ушатай с улыбкой облегченно вздохнул. А ювелир продолжил:

– Осталось одно – точные сроки. Как я и говорил, ваш заказ индивидуален и требует закупа некоторых материалов и камней. Но думаю, что через полтора, ну максимум два месяца все будет готово.

– Меня это вполне устраивает. Я сам, возможно, смогу быть у вас не раньше второй половины осени, а то и позже. Так что все хорошо.

Получил и прочитал расписку, сложил ее вместе с описанием заказа и убрал в карман.

С хитринкой взглянул не непривычно молчаливую девушку.

Подмигнул и протянул ей серебряную монетку.

– Спасибо за хорошую консультацию. Купи себе что-нибудь, и иногда все же слушайся отца.

Девица поблагодарила с немного застенчивой улыбкой и этим удивила старика.

Когда дверь за посетителем закрылась, она еще долго смотрела через окно ему вслед.

И полдня была молчалива и немного грустна.

Конец лета и начало осени на северо-востоке королевства выдался дождливым. Болота и леса, как магнитом, притягивали серые тяжелые тучи. Моросило часто и долго. Воздух и земля пропитались влагой. Дороги размыло, движение по некоторым мостам и переправам было затруднено.

«Угораздило же меня» – с такой мыслью промокшая до исподнего и грязная по пояс Марина помогала двигаться своему коню. Тот медленно, но всё же переступал по раскисшей и разбитой в жидкий хлам тропинке. Девушка, утопая в грязи, брела рядом.

«Это ж что меня толкнуло, в эту…» и девушка витиевато вслух выругалась.

Ответом ей было чавканье копыт да шум дождя в еловых ветках над головой.

Спустя несколько дней. Уже в избе с пучками трав под потолком.

– Эй, хвороба, продирай глаза и садись-ка на кровати. Порошок с настоем надобно выпить!

Немного скрипучий голос пожилой женщины вырвал Марину из сна. Приоткрыла глаз – низкие потолки, узоры и разводы. Какие-то надписи на непонятном языке. Охотница гадала что это:

Дикая фантазия художника или все ж какой-то смысл в этих линиях есть? И кто так постарался, нарисовал все это над ее ложем?

Ложе! Марина улыбнулась от этой мысли. Видавшие виды и знавшие лучшие времена покрывала да пара струганных досок – вот и все ее ложе.

– Садись, говорю! Не всыплю я в тебя лежачую. Еще попадет ненароком не в то горло.

Мало нам проблем с твоей дыхалкой. С глоталкой точно не нужны.

Ответом на тираду стал очередной приступ кашля, скрутивший охотницу.

– Вот-вот и я про то же.

Марина не спеша поднялась, села поперек лавки, отдышалась.

Прислушалась к себе. Лучше, пусть немного, но лучше, чем было два дня назад, когда она добралась-таки до этого то ли городка, то ли деревни. Марина, глотая порошок, помотала головой.

Это ж надо было – летом свалиться с кашлем. Тут дел невпроворот, а она больничный себе выписала. Очередная порция противного порошка была отправлена в желудок, приступ кашля не заставил себя долго ждать. Пожилая ведунья прислушалась к Марининым звукам.

Подставляя блюдце, категорично потребовала:

– Сплюнь!

Марина скривилась было в гримасе отрицания, но… смирилась. При взгляде на пожилую женщину иного и быть не могло. И откуда их таких категорично настойчивых берут? В памяти Марины всплыл образ Горделивы и ее поиск горячительного в закромах у гвардейцев. Невольно улыбнулась.

Лекарка заметила это.

– Ну вот и славно. Сон и хорошее настроение – в нашем деле отличные помощники.

Городок этот, в который так стремилась Марина, лежал на лесистых холмах посреди приграничных болот. Неподалеку располагалась деревенька. Она выросла на нескольких насыпанных специально для этого буграх. А на естественном холме за ее околицей простиралась торговая площадь. И являлась по сути одним из редчайших мест, где в пределах королевства могли появляться торговцы из Каганата. Так сложилось исстари, и не ведал теперь никто, специально или нет, королевские чиновники загоняли жителей пустынь в столь сырые места. Но факт остается фактом: тут была торговля, и сюда ради заработка приехала наша героиня. А попытка сократить извилистый путь и срезать через лес обернулись для Марины отдыхом в госпитальной избе.

Огонек скривилась в гримасе недовольства: спрямила, называется – сперва вымокла до нитки, а потом еще и с проблемами добиралась до жилья по раскисшей тропе. Марина, разглядывая причудливые завитки потолочного узора, усмехнулась, отогнала мысли о Веселае и сосредоточилась на ближайших делах. Девушка приняла решение двигать в эту сторону не спонтанно. Она рассудила здраво: после боев за крепость торговля на плато захиреет, и оживятся другие направления.