Клиффорд Макклеллан Сэблетт - Красный Петушок

– Во всяком случае, – заметил он, – эту загадку мы не можем разрешить сейчас, так как сегодня же ночью оставляем Париж.

Между тем Николай продолжал докладывать своим ровным, монотонным голосом, что вещи мои все в целости, что лошадь он привел окольными путями и поставил в конюшню вместе с лошадью своего господина, что какие-то два человека спрашивали о месье де Брео и, узнав, что его нет в гостинице, пошли по улице Бюсси, причем один из них заметил другому, что птичка улетела и бесполезно ее искать.

Я слушал его рассеянно, мысли мои были заняты тем странным и непонятным для меня интересом, который проявлял толстый незнакомец по отношению ко мне.

«Какие у него были мотивы, – думал я, – что значила его презрительная ирония?»

И я решил при первой же возможности добиться от него объяснений.

Мартин Белькастсль ввиду предстоящего долгого отсутствия был занят большую часть дня приведением в порядок своих дел. Он написал два письма, что удалось ему, по-видимому, с большим трудом, так как его мускулистые руки были приспособлены больше для шпаги, чем для пера.

После легкого обеда, приготовленного Николаем, я поставил свой стул к узкому, высокому окну и стал наблюдать уличную жизнь: мальчики мясных, бакалейных лавочек с улицы де Ломбард, грумы, лакеи и много другого народу сновало туда и обратно, все куда-то торопились, все были заняты своими делами.

Однако это мне скоро надоело, и, откинувшись на спинку стула, я стал созерцать тонкую полоску неба, видневшуюся над крышами домов. Солнце давно уже исчезло за серыми тучами, и темное, хмурое небо указывало на приближение ночи. Время тянулось медленно. Вдруг я услыхал где-то вблизи голоса. Я выглянул из окна в соседний сад.

Две дамы гуляли взад и вперед по вымощенной камнем дорожке, которая вела от одного до другого конца небольшой ограды. Одна из них, довольно полная, была, без сомнения, компаньонкой или горничной. Но зато вторая!

Как страстно мне захотелось очутиться в этом саду! Как возненавидел я события сегодняшнего утра, заставившие меня прятаться! На ней был длинный синий плащ, из-под которого во время ходьбы выглядывали маленькие ножки. Она была печальна и молчалива, компаньонка же не переставала болтать. Очевидно, напряженность моего взгляда заставила молодую девушку поднять свою гордую головку и посмотреть на окно, у которого я сидел, и я застыл, как олух, никогда не видавший женщин. И правда, такой я еще никогда не видел: гасконские девушки не могли с ней сравниться. На один миг наши глаза встретились, и дрожь пронизала меня до мозга костей. Вид мой, должно быть, рассмешил ее, потому что она слегка улыбнулась.

Вскоре они удалились в дом, но, поднимаясь по лестнице, она обернулась и снова посмотрела на мое окно, и я на одно мгновение ясно увидел ее прелестное, нежное лицо на стройной, круглой шейке. С этой минуты мое сердце было потеряно.

Посмотрев по направлению стола, где Мартин трудился над своим писанием, я заметил устремленный на меня его задумчивый взгляд. Робким голосом, боясь его насмешек, я спросил, кто живет по соседству.

– Граф де ла Коста, – ответил он с легкой насмешкой в глазах, – а молодая леди, – прибавил он, – его племянница, мадемуазель де ла Коста.

– Она очень хороша, – мог я только произнести, смущенный догадливостью Мартина.

Мартин засмеялся.

– Такого мнения все молодые люди, – ответил он. – Она пользуется большим успехом в Париже, но никто еще не добился ее внимания, включая и молодого Роджера де Меррилака, чьи поместья находятся вблизи поместий ее отца. Говорят, она выйдет замуж только по любви. Де ла Коста богатый и могущественный род. Не устремляйте по этому направлению своих взоров, мой милый Блез, – это приведет только к разочарованию.

– Я не буду направлять своих взоров ни в каком направлении некоторое время, – заметил я угрюмо, – разве только на девушек дикарей в Новом Свете.

– Однако не приходите в отчаяние, – заметил Мартин. – Де ла Коста, отец молодой леди, один из наших приверженцев, намерен поселиться в Новом Свете, как только колония успешно обоснуется там. Я имею эти сведения от его брата, которого я уже знаю много лет. Таким образом, вы будете иметь удобный случай испытать свое счастье в этом направлении, если это вам так приятно.

После этого Мартин вернулся к своему писанию, а я к своим размышлениям.

Я сидел откинувшись на спинку стула, погруженный в тяжелые думы; день сразу показался мне еще более мрачным, и я искренне проклинал свое решение пуститься в этот далекий, неведомый путь; у меня уже не было желания увидеть этот Новый Свет, по-видимому бесплодное и бесполезное место; теперь мне хотелось оставаться во Франции. В этих мрачных и противоречивых мыслях я провел остаток дня.