Александр Охотин - Отряд, который снился

– Сегодня отсутствуют Красильников и Летов.

Я оглядел класс. Взглянул на парту в среднем ряду, где всегда сидел Колька. Действительно, Кольки там не было. У меня на душе стало неспокойно, появилось смутное предчувствие беды. И точно, в конце урока в класс пришла Светлана Александровна – наш директор – и сообщила ужасную новость. Она сказала, что этой ночью умер Коля Летов.

Это был шок. Весь наш четвертый «А» неестественно притих. У меня всё похолодело внутри. Это был ужас, от которого я долго не мог оправиться.

***

Похороны состоялись дней через десять, если не больше, потому что врачи никак не могли установить причину смерти. Было начато уголовное расследование, потому что подозревали, что это было убийство. Врачи искали следы ядов, скрытые повреждения, ещё черт знает что, но… так ничего и не нашли.

Кольку хоронили всей школой. Сколько же было пролито слёз на тех похоронах. Похоронили Кольку во втором ряду от ограды кладбища, около двух молодых берёзок. Я потом не раз приходил на могилу и подолгу там сидел на врытой в землю скамеечке, напротив маленького дощатого столика. Мне казалось, что и берёзки около Колиной могилы тоскуют вместе со мной.

С тех пор, как не стало Кольки, мне перестали сниться те загадочные сны. Вместе с ним исчез, ушёл из моих сновидений наш несуществующий отряд, но осталась память о нём. Остались воспоминания о школе, о Кольке, а ещё этот медный колокольчик.

В это трудно поверить, но колокольчик будто и правда помогал мне. Может, конечно, это были просто совпадения, но стоило просто позвонить, и вскоре все неприятности заканчивались, будто их и не было. С тех пор я никогда не расстаюсь с колокольчиком. Я приделал к нему цепочку, и ношу его на шее как оберег.

– Александр Иванович.

Я вздрогнул от неожиданности. Обернувшись на голос, я увидел мальчишку лет двенадцати, в тёмно-синих шортах и светло-голубой летней рубашке.

– Александр Иванович, – повторил он, – идёмте, я вас провожу.

– Куда? – спросил я, растерянно.

– Долго объяснять. Мне велели вас проводить.

– Проводить?!

– Ну да. Ведь не сидеть же вам тут день и ночь. Да и опасно вам тут оставаться. Вас разыскивают враги.

– Враги?! Ничего не понимаю…

– Идёмте. Потом объясню.

Он смотрел на меня большими тёмными, почти чёрными глазами из-под длинных чёрных ресниц. В этом взгляде улавливалось что-то знакомое, но я никак не мог понять, что именно. Я спросил:

– Откуда ты меня знаешь?

– Откуда и вы меня, – отвечает.

Я ещё больше удивился:

– Я?!

– Ага.

Я ещё пристальнее вгляделся в лицо мальчишки. Толстые губы и узкий подбородок; тёмные, с изломом брови; густые тёмные, почти чёрные, волосы, зачёсанные набок. Что-то крутилось в памяти, но это «что-то» словно пыталось увести меня в мои школьные годы. В общем, это «что-то» никак не хотело принимать чётких очертаний.

– Нет, не узнаю, – признался я.

– Я Денис. Неужели не помните? Хотя… конечно. Для вас ведь столько прошло времени.

– Кораблёв, что ли, который из рассказов? – Это я попытался пошутить. Нет, шутки не вышло, потому что моё убитое душевное состояние выдал голос. Денис, слегка усмехнувшись:

– Не из рассказов. Не Кораблёв я, а Костров.

Да, действительно, эту фамилию я где-то слышал. Но где и когда? Нет, я не мог вспомнить, в чём и признался.

– Ладно, – пообещал Денис, – потом всё равно вспомните. Идёмте. Или хотите сидеть тут всю ночь до утра?

Провести всю ночь в парке я не хотел, поэтому не стал упрямиться. Я понимал, что хуже, чем есть, всё равно уже быть не может. Я поднялся со скамейки:

– Ну что ж, Денис Костров, веди, куда велели. Только я не понимаю, что происходит.

– Не понимаете?! Даже вы?! Учёный?! – искренне удивился Денис.

– Ну, пусть будет «даже». Я вообще не понимаю, как тут оказался. Не понимаю, почему тут всё так изменилось за несколько часов.

– Изменилось?! За несколько часов?! – удивился Денис. – Вы что-то путаете, Александр Иванович. Тут давно ничего не менялось.

– Давно?!

– Ну, год назад тут всё было так же.

– Год назад?! А Майский проспект?! Что с ним?! Он утром был таким, как всегда, а теперь там все дома новые. Когда его успели перестроить?! За три часа? Это же невозможно! А куда делась улица Студёная?

– Нет никакого Майского проспекта, – ответил Денис.