Ольга Малышкина - Приключения котёнка Брыся

В общем, не успел Котёнок пережить одну опасность, как нависла над ним другая. Ведь хищница запросто могла склевать беззащитного малыша! Именно это и собралась сделать ворона, как только убедилась, что поблизости нет мамы-кошки с острыми когтями. Однако лакомиться на виду у всех она не хотела: вдруг делиться придётся, а ворона была жадная. Она взяла Котёнка в клюв, перелетела со своей добычей через мостовую и уселась на гранитный парапет, за которым внизу встречались две речки – Мойка и Фонтанка.

Но и здесь ей показалось не слишком уединённо, а потому она перебралась на маленькую площадку, которая крепилась к отвесной стене, уходящей в воду. Правда, площадка была занята – на ней сидела птичка. Но ворона уже знала, что она не настоящая. Потому что однажды хотела её прогнать и чуть не сломала об неё клюв. Люди называли птичку Чижиком-Пыжиком и пели смешную песенку, каждый раз начиная с вопроса: «Чижик-Пыжик, где ты был?» Ворона же считала, что это обычный воробей, и удивлялась, чем он заслужил такое внимание.

Кроме ненастоящего воробья на площадке были монетки. Много. Они сверкали на солнышке. Про то, откуда они взялись, ворона тоже знала: люди кидали их с парапета, норовя угодить в Чижика-Пыжика. Вроде бы у тех, кому повезёт, исполнялись любые желания. Ворона в такую чепуху не верила. Но на всякий случай, положив Котёнка, взяла в клюв монетку и со всей силы стукнула ею воробья по бронзовой голове.

– А вы не могли бы и мне подар-р-рить такой блестящий кр-р-ругляшок? – раздалось вдруг сверху.

«Тьфу! – подумала с досадой ворона. – Желание не загадала!» И желание-то было у вороны простое: пообедать Котёнком в тишине и спокойствии. А вот поди ж ты, не успела! Раньше времени воробья монеткой стукнула.

Она сердито посмотрела вверх. На парапете сидела сорока и жадно разглядывала сверкающие копейки и рублики.

– Если дам, оставите меня в покое? – стараясь быть учтивой, поинтересовалась ворона.

– Непр-р-ременно! Бесспор-р-рно! Р-р-разуме-ется! – заверила сорока.

Пока ворона выбирала подарок, пока летала его вручать, Котёнок пришёл в себя от водной «экскурсии». А когда он пришёл в себя и не увидел рядом ни мамы, ни братиков, ни сестрички, то решил, что ему всё-таки удалось удрать с уроков. Вот только он не помнил подробностей. «Не страшно!» успокоил сам себя Котёнок, потому что был храбрым. По этой же причине он не испугался большой чёрно-серой птицы, которая спустилась вдруг с неба и грозно уставилась на Котёнка. То есть испугаться-то он испугался, но страха не показал. Именно это и называется настоящей храбростью!

– Здравствуйте! – сказал Котёнок, вспомнив мамины поучения, что хороший малыш должен быть вежливым.

Ворона угрюмо молчала. Разговаривать со своим обедом она не собиралась. Ещё чего!

– Пр-ростите, а вы не могли бы дать ещё кр-р-угляшков, для моей р-р-одни? – снова раздался скрипучий голос сороки.

– Вы же обещали оставить меня в покое! – возмутилась ворона.

– Тогда не могли бы вы выбр-р-рать др-р-ругое место для вашей тр-р-апезы? – не унималась любительница блестящих предметов.

– Пр-р-ридётся! – в тон сороке ответила ворона и уже собралась схватить Котёнка. Но тут малыш вспомнил другой мамин урок: шипеть и царапаться, если тебя хотят потрогать чужие.

– Ш-ш-ш-ш! – сказал он, выгнув спинку и взъерошив густую серо-белую шёрстку. А ещё для убедительности вытаращил глаза и выпустил коготочки.

Коготочки у Котёнка были крохотные, но проверять, острые они или нет, вороне не хотелось. А потому она взмахнула крыльями и улетела прочь. А вместе с ней улетела сорока, потому что тоже не хотела связываться со строптивым Котёнком.

Довольный, что самостоятельно прогнал две такие большие опасности, Котёнок стал ждать маму. Она почему-то задерживалась. Хотя обычно оказывалась рядом, стоило только захотеть. Может, он хочет недостаточно сильно? Котёнок зажмурился и принялся хотеть изо всех сил. Тем более что он сильно проголодался. И, судя по всему, не только он: кто-то сердитый у него в животе издавал странные урчащие звуки. Котёнок с тревогой к ним прислушивался: раньше он и не подозревал, что у него внутри кто-то живёт! Наверное, потому что мама вовремя кормила их обоих и у того, второго, не было повода возмущаться.