Елена Асеева - Путь Святозара. Том первый

Проехав по одной из извилистых улочек, где по правую и левую стороны размещались вельможные дома, избы и разные лавки, рыдван остановился на небольшой солнечной площади. Подбежавший слуга открыл дверцу, и Керк, наконец-то, оказался на свободе. Он выскочил из рыдвана и первое, что увидел – огромный дворец, чем-то напоминающий древнего витязя.

Дворец представлял собой прямоугольное здание, столь внушительного вида, что сердце юноши застучало от восторга. Около дверей, распахнутых настежь, выстроились слуги, при виде Керка, они приклонили головы, то же самое сделали воины, сопровождавшие его в пути. И тогда он увидел высокого, статного мужчину, торопливо выходящего из дверей дворца. Мужчина был очень красив, темные, словно каштан, волнистые волосы, прямой нос, большой высокий лоб и тонко очерченные алые губы. Керк посмотрел ему в лицо и поразился, как сильно он похож на этого человека. К лицу прихлынула кровь, и одна за другой побежали мысли. А мужчина тем временем подошел ближе, раскрыл свои объятия и, ухватив юношу за плечи, крепко накрепко прижал к себе.

– Сын мой, Керк! – только и смог произнести он. – Наконец–то ты дома, – он отодвинул юношу от себя, посмотрел ему в лицо, улыбнулся. – И, конечно же, как все первенцы похож на своего отца.

Керк был потрясен словами мужчины. Он вгляделся в его лицо и понял, что этот человек – правитель Восурии. И еще ему показалось, что он его отец.

– Ваша светлость, – только и смог пролепетать юноша, пытаясь, высвободиться из объятий.

– Нет, нет, мой мальчик, мой сын, мой наследник. Я тебе не светлость, я твой отец, – все еще крепко держа его за плечи, сказал правитель.

– Но, как это может быть, ведь я простой рыбак, мой отец умер, – взволновано начал Керк.

– Тебя обманули, ты не рыбак, а наследник престола страны Восуров, – гневно заметил правитель и нахмурил свой большой лоб. – Я объясню тебе все позже. А сейчас давай пойдем в наш дворец, я познакомлю тебя с матерью, братьями и сестрой…. – И выпустив его плечи из крепкой хватки, ласково протянул, – сын мой, мой мальчик.

Ошарашенный происходящим Керк медленно двинулся вслед за правителем, думая, что все это ему лишь сниться, и пытаясь пробудиться, порывисто встряхнув головой, сомкнул очи, да пребольно ущипнул себя за руку. Отец, задорно засмеялся, и, потрепав сына по мягким каштановым волосам, спросил:

– Ты, по-видимому, думаешь, что спишь?

– Если честно, да. Я думаю, что все еще сплю, – поспешно ответил Керк, и, открыв глаза, воззрился на правителя. Да немного погодя взволнованным голосом поинтересовался, – скажите, ваша светлость, с чего вы решили, что я ваш сын?

Правитель остановил свою поступь недалече от парадных дверей дворца, и, раскрыв левую руку, показал ладонь замершему рядом Керку. И юноша узрел на ее покрытой тонкими нитями и складочками поверхности печать, точно такую же, как и у него, в виде восьмиугольного знака.

– Мальчик мой, ты видишь эту печать? У тебя такая же, – принялся пояснять Ярил. – Эту печать я поставил на девятый день твоего рождения, – он взял сжатую в кулак руку сына, и, выпрямив все пальцы на ней, нежно погладил печать на его ладони. – Теперь ты видишь, мы с тобой из одного рода, из одной семьи, из правителей славной Восурии. На этом свете такая печать стоит только у трех людей: у меня, тебя и твоего брата Эриха, – отец смолк и муторно вздохнув, посмотрел на Керка, да ласково похлопав его по спине. – Ну, а теперь пока отложим этот разговор и пойдем. Ведь тебя ждут родные.

Правитель приобнял сына за плечи и повлек за собой. Они вошли через проем распахнутых настежь двухстворчатых дверей в громадный коридор и, пройдя немного, повернув налево, вступили в гридницу. Когда Керк вошел в зал, его поразило это впечатляющее помещение, стены которого были украшены искусной мозаикой, из мелких цветных камней и стекол. В правую стену были встроены два огромных камина, с выкованными резными дверцами. С левой стороны зала в ряд стояли широкие прямоугольные столы и лавки, а на стене разместились пять квадратных окон с овальным полукругом наверху. В первый момент, пораженный красотой этого зала, юноша даже не обратил внимания на людей, находящихся в нем. Но отец не давал времени очнуться, и, подведя его к высокой, красивой, белокурой женщине, сказал:

– Это твоя мать – Дола, сын мой, – да несильно подтолкнул его в объятия правительницы.

Но если отец обнимал Керка с нежностью и любовью, то объятья матери были, лишь сухой вежливостью, юноша это сразу понял… понял и почувствовал, какую-то непонятную тревогу, исходившую от ее вздрогнувшего тела. Он был почти одного роста с ней, и когда мать перестав его прижимать к себе, выпустила из объятий, да с любопытством заглянула ему в лицо, он увидел ее яркие голубые глаза, такие же как и у него.