Олег Раин - Великий Уравнитель

– Красавы! – оценил Вано. – А еще трендят про свободу слова.

– Не-е, если что реально не нравится, быстро убирают.

– Тогда почему чернуху с порносайтами не трогают?

Я виновато пожал плечами. Этого я тоже не понимал.

– Ну… Может, там налоги хорошие отстегивают.

– Вот именно, что отстегивают, – Вано быстро огляделся, заговорил чуть тише. – Ты-то как свою норку откопал?

– А я и не копал ничего. Так оно – нечаянно получилось… Да сейчас сам все увидишь…

Мы миновали детскую площадку с мамашей, монотонно покачивающей безмолвную коляску, и двинулись вдоль стадионной ограды. Когда-то здесь высились деревянные трибуны, собирались болельщики… Впрочем, нас с Вано тогда и на свете еще не было. Это уже родителей следовало расспрашивать, что я и делал периодически. История парка меня очень даже интересовала. Потому и знал я его давнюю анатомию, даже примерно представлял себе, где располагалась танцевальная сцена, какие тут красовались гипсовые статуи пионеров с барабанами-горнами, где расстилали ковры и одеяла отдыхающие семейства, устраивая пикники, и в каком именно месте стояла летняя сцена с огромным экраном. А еще тут были свои туалеты, будки, торгующие билетами, детская карусель, качели с песочницами, прыжковые ямы и площадки для метания гранат да ядер. Вместо сегодняшних тополей тут и там росли сосны, хватало разнотравья, а поляны густо устилала хвоя. Вдоль аллей высаживали акацию, ближе к стадиону густо клубилась сирень с черемухой – это я уже на черно-белых фотографиях высмотрел. Просто удивительно, сколько тут всего умещалось! Закрывая глаза, я легко перебрасывал себя в то время и не понимал, как можно было все это вырубить и уничтожить.

– Теперь-то куда?

– Сюда, – я показал рукой на березовый сорный подлесок, охватывающий небольшой пятачок, схоронившийся между оградой стадиона и бывшим зданием кинотеатра, перестроенным в маленькую церковь.

– Тут же это… Чертополох!

– Ага, а еще куча битого кирпича и обломков плит. Потому и не суются сюда газонокосильщики. Когда ломали спорткомплекс, мусор сюда сгребали, вот оно кучей дурной и осталось. А после заросло травой да кустарником.

– Блин! – Вано, склонившись, всматривался в сумрачные заросли. – Мы тут на стекла не напоремся?

– Ну, вообще-то бутылок битых здесь хватает, – признался я.

– Прямо реальная свалка!

– Да нет, тут все давнее. Главное – под ноги глядеть и осторожнее шагать… – Я достал светодиодный патрон-фонарик, посветил перед собой. – Давай я впереди пойду.

– Годится, – согласился Вано.

Раздвигая густые, низко нависающие ветки, мы прошли вперед шагов десять, по едва угадываемой тропке свернули направо.

– Вроде осень уже, а крапивы до черта!

– Так что ей сделается? Тут и листва стойкая. Еще может месяц продержаться.

– А зимой как?

– Зимой снег все присыплет, а у самого входа обычно машины уборочные нагребают вот такущий холм. Детвора с него вместо горки катается, но не в эту сторону. Так что сюда никто не суется.

– Ясно. А ты как сунулся?

– Ну… – я замялся. О фобиях своих Вано я, понятно, не рассказывал. И о том, как прятался тут от мира – тоже никому не говорил. Даже родителям.

– Мяч сюда как-то залетел, я и полез, – неуклюже сочинил я. Точнее – интерпретировал. Потому что мяч теннисный и впрямь сюда однажды забросили. Но парни, что играли мячом, за ним не сунулись. Мячей у них хватало. А я нашел его много позже – и не на тропке уже, а в подвале – в Бункере, значит. Но мяч – дело десятое, важно – что щель эту под нависшей бетонной плитой я, в самом деле, обнаружил чисто случайно. Залез, прячась от мира, а вместо тупика обнаружил настоящий проход! И позже, вернувшись с фонариком, пролез под плиту и открыл Бункер.

Ну, это я так его поименовал. Не очень хотелось называть мое логово подземельем, подвалом или пещерой. Потом я уже с лопаткой маминой снова вернулся и расширил проход, чтоб не пачкаться. И ведь снова полез – несмотря на жуткий трясун и всю мою клаустрофобию. А вот зелень вокруг выкашивать не стал. Наоборот – подтащил к плите кленовую сушнину, и, уходя, бережно прикрывал свой лаз от посторонних.

– Тесно! – прокряхтел Вано. – Ох, измажусь, Петручио! – будешь меня отстирывать.

– Да нет, тут уже рядом, – я легко проскользнул в щель, поелозив телом, толкнулся руками и спрыгнул в пустоту. Посветив вокруг, тут же отошел в сторону, давая возможность приземлиться Вано.

– Оппачки! – он шумно спрыгнул рядом, прикрылся от меня рукой. – Да не свети ты в лицо.