Алексей Гергенов - Лесное безумие

Он терпеливо выслушивал мои слова:

– И не только молодые, но и видевшее ту эпоху своими глазами, называли 80-егоды несчастливыми временами (хотя и признавали, что сейчас многие жалуются на нехватку денег). Да и про свое настоящее им тоже втюхивали какие-то парадоксальные суждения: у нас стабильное положение, люди хорошо живут хорошо, приводя в контрпример лишь 90-е годы. Тем временем продолжалась провальная внутренняя политика 2000-х и десятых годов, добившая народ и подготовившая почву для Катастрофы. А для идиотов тогда писали примиренческие статьи, что во внутренних делах страны удалось полностью добиться успеха, что все люди обеспечены. И это после двух кризисов – 2008-го и 2014-го годов! Хотя и до них, в «нулевые» или как их корректнее называть – в двухтысячные годы, немалая часть населения катилась к искусственно создаваемому обнищанию – особенно образованная его часть, всяческие работники вузов. Например, зарплата лаборантов кафедры в 2017 году составляла около 11 тысяч рублей – и это в одном из престижных университетов нашего города. Агенты Античеловечества, верно, измывались, вводили всё новые и новые законы по отъему денег у населения – придумали капремонт в рассрочку, а для этого фонды капремонта создали в регионах… А длящаяся годами неразбериха с приборами учета горячей и холодной воды, с общедомовыми счетчиками? Хотя система отопления в большинстве советских домов (до сих пор составляющих почти весь жилой фонд) так построена, что счетчики на трубах только повредят, приведут к сбоям системы…

– Но вы, Вадим, напишете новую историю страны…

– Страны дураков? Где половина уже вымерла, а другая половина сидит фактически в дурдомах, называемых Лесом? Нас, «умственных» – и так уже совсем мало, а вы хотите и дальше дурить населению голову? Делайте, что хотите, я свое отжил.

У менеджера изменилось лицо.

– Без вас уже никуда. Специалистов такого уровня сейчас почти не найти. Даю вам гарантию, что потом мы повернем агитацию снова за правду, будем работать уже за истинное процветании страны. Вы же умный человек, понимаете, что это временная уступка.

– Мы это уже проходили… В нулевые годы мы поверили вашему маневру. Но в конце десятых мы поплатились. Уловка состоявшая в том, чтобы лицемерно прислуживать и поближе к кормушке в нужный момент, растянулась на еще один срок, а потом еще и еще. А момент никак не наступал. После этого рухнуло всё. И мне предлагают продолжать оболванивание народа? Куда дальше его оглуплять?!! Сами видите, что больше некуда. Людей уже не осталось.

– Ну они есть, раз мы хотим их еще раз обдурить, – настойчиво сказал менеджер.

– Что, так сложно, раз позвали меня? Значит, есть еще те, кто верит во что-то правдивое… Да, у них слабая психика – они в самом деле способны поверить ахинеи, которая скоро выйдет из-под моего пера. Но пока они еще…

– Вот и всё, Вадим. Вы сами только что дали согласие на сотрудничество. Из-под вашего пера выйдет блестящий труд! Задаток перечислю прямо сейчас. На ваш счет через пару минут придет кругленькая сумма. Книгу про то, что СССР никогда не было, высоко оценят потомки – наряду с трудами Морозова, Носовского и Фоменко, ваши книги будут украшать полки!

– Боюсь, потомков, способных хоть как-то оценить мой труд, уже не останется, – с усмешкой сказал я, ставя подпись под договором…

Вход в четырехэтажное бело-синее Здание. По дорожке к крыльцу направляется молодой человек. Откуда-то сбоку выходит плотный коротышка и жмет ему руку; они начинают разговаривать. Издали кажется, что второму собеседнику не менее сорока лет: грузная фигура, выдающийся живот, поникшие плечи. Но вблизи видно, что он еще совсем молод, даже заметно моложе первого. Слышен их разговор. Низенький человек выглядит растерянно:

– Клим, знаешь, что случилось? Меня сюда не пускают. Да есть, блин, есть документы, а все равно говорят, что нужен вызов любого сотрудника Дома Прессы. Охранник, дурак, придрался. А я здесь никого не знаю… Вот, разве ты пришёл… ты же здесь работаешь?

– Ты пройдёшь со мной.

Они открывают двойные стеклянные двери. В фойе Клим, наклонившись к окошечку дежурки, громко говорит охраннику:

– Климентий Перехвалов, тридцать два года, сотрудник Прибайкальского Института Лесного природопользования. А это Михаил Тухалов. Двадцать три года, временно безработный. Да нет, он не в ПИЛП, ему в редакцию.