Елена Асеева - Ловчие сети

Еще шаг и я оказался в лесу…

В том лесу росли не просто высокие, а прямо-таки высоченные деревья… деревья-гиганты с громадными стволами, которые не то, чтобы обхватить, а не скоро-то и обойдёшь. Кроны этих великанов были так густы, что укрыли массой своих веток и листвы небо, а потому внизу, там, где я шел, было мрачно и тускло.

Какая-то серость обитала в этом лесу… точно он умер этот лес… или умирал…. Рассматривая его, я не видел в нем ни одной какой-либо яркой краски, в которую был бы раскрашен цветок, листик, ствол… если тут и были цвета, то все бледные, выцветшие, линялые.

Зато поражала мой взор мощь этого леса, его гигантских корней, похожих на угловатые, сплющенные спины хамелеонов, с острыми рядами наростов, ползущих по земле и поддерживающих гладкие с зеленоватой корой стволы деревьев. Сами стволы были покрыты длинными и тонкими колючками, огромными серыми цветами, редкостной формы фруктами, опутаны лианами, папоротниками и лишайниками, стебли коих образовывали переплетенную массу со здоровущими узлами, петлями. Их длинные воздушные корни достигали почвы, какого-то почти черного цвета, и крепко впивались в нее. И земля та была покрыта не только хамелеонскими корнями деревьев, но и полями высоких мхов, поломанными ветками, опавшей листвой и поваленными стволами деревьев.

Оглядывая этот лес, я почему-то пришел к мысли, что здесь совсем недавно прошел дождь, потому как в некоторых местах образовались большие, похожие на болотца, лужи.

И если бы не дорожка, посыпанная серой мелкой галькой, словно прорубленная в лесу и освобожденная для прохода, вряд ли бы я смог пройти здесь.

Меня поражал этот великолепный лес, его необычайная и ни с чем не сравнимая сила… однако меня поражала не только эта природная мощь, в которой отсутствовали яркие цвета, не только отсутствие запаха, но и то, что в лесу было очень тихо… очень… В этом лесу властвовала тишина, и там в высоких кронах, где по моему мнению должны были жить звери и птицы, насекомые и пресмыкающиеся, было тихо, ни раздавалось не то, чтобы шума, крика или визга, ни слышалось даже шороха… точно там, в вышине, отсутствовал и даже легчайший порыв ветерка.

Правда, один раз я услышал какую-то гортанную тихую песню птицы. Эта песня прилетела оттуда, откуда я пришел, она принесла с собой болезненную тревогу и, казалось, коснувшись моей спины, пыталась что-то мне поведать. Я тотчас остановился и оглянулся, но ни слов той песни, ни самого напева более не услышал… может, это мне просто почудилось… подумал я…

Однако стоило мне остановится… замереть и оглянуться, как немедленно с деревьев посыпались листья, так, будто их кто-то там наверху разом смахнул с ветвей. Листья кружились в воздухе и медленно опускались на землю, корни, мхи и ветки… притом как-то странно облетая дорожку, на которой я стоял. Это были огромные листья, очень толстые и с гладкой поверхностью, но их цвет был линяло-зеленоватым. И все же я не мог отвести взгляда от этих дивно-парящих листьев, мне казалось, что я попал в сказочный мир, только, к несчастью, который не успели разукрасить, а лишь так бросили в него почти прозрачные цвета красок.

Неторопливой поступью я двинулся дальше. И вскоре около меня пролетела огромная кремовая стрекоза. Она была почти прозрачная, точно как моя сущность теперь, а ее здоровущие крылья взмахивали с легкостью и совсем бесшумно. Стрекоза секунду покружила над моей головой, так и не издав не единого звука, точно тоже была сущностью вроде меня, а потом направила свой полет в массу переплетенных лиан и лишайников, что опутывали стволы и промежутки между деревьями соседями.

Каменистая дорожка, по которой я шел, все время виляла то вправо, то влево, также как и корни деревьев, и вела меня в глубину леса. Внезапно за очередным поворотом я увидел небольшой просвет, так, словно раздвинулись деревья, образовав в этом месте поляну, поросшую невысокой травой.

На этой поляне ровной и овальной формы, огороженной деревьями-великанами, находился большой деревянный сруб, сложенный из стволов молодых деревьев. Крыша этого сруба была крыта деревянными жердями, плотно подогнанными друг к другу. Из крыши дома выходила труба, ужасно закопченная так, что разобрать к какому она цвету относится, было невозможно. Прямо на меня смотрели два небольших окошка, с той стороны занавешенные короткими серыми занавесками. Как раз между этими окошками находилась невысокая, узкая деревянная дверь с загнутой, наподобие полукруга, ручкой. Низкое крыльцо и две широкие ступени вели к двери.