Мария Обатнина: Игра. Реванш

Белов снова и снова просматривал её послужной список, а там, к слову заметим, было на что посмотреть: пять лет работы в психиатрической клинике, шесть в легендарной тюрьме «Бутырка», последующие три года по переводу в петербургских «Крестах».

— Не замужем, детей нет, лесбиянка…

Поперхнувшись, Белов нахмурился. Ещё и лесбиянка, полный комплект. Прокрутив в десятый раз запись с камеры видеонаблюдения, полковник так и не смог прийти к общему знаменателю, Рязанцева это или нет. Майор Денисов должен быть уже прилететь в Екатеринбург, а уж он-то сразу распознает подделку. Телефонный звонок прогремел пистолетным выстрелом, от которого полковник вздрогнул, больно ударившись коленом о столешницу.

— Папа.

— Лерочка!

— Папа, ты, когда домой?

Услышав грустный голосок дочери, Белов смахнул выступившие на глаза слёзы. Девочка едва отправилась от потрясения после смерти матери, и он просто не в силах запугивать её известием о готовящемся побеге Смолина.

— Валерия Павловна, ты сделала уроки?

— Да, папа, тебя жду.

— Сегодня я отыграюсь, — деланно рассмеялся полковник, стараясь, чтобы голос звучал как можно бодрее.

— Я приеду через часок, малыш, и мы с тобой поужинаем.

— Хорошо.

— Вот и славно. Целую, кроха.

Отключив связь, Павел Дмитриевич устало потёр ноющие виски. По-хорошему следовало бы отправить дочь в Канаду, но пока Смолин находится за решёткой, нет никакого смысла пороть горячку. Из заключения патологоанатома свидетельствовало, что погибли именно Круглов и сын Смолина Паша, но интуиция со смехом опровергала подобное заключение судмедэксперта.

«Круглов определённо жив. Кто-то организовал ему побег, сымитировал смерть Виталия и Смолина младшего, а заодно дал на лапу судмедэкспертам, но кто? Никаких зацепок. Этот дьявол, даже находясь в заключении, на два шага опережает меня!».

— Господи, когда это всё кончится?!

Полковник ответил на звонок вновь ожившего сотового телефона.

— Товарищ полковник, я долетел, еду в машине. Только что получил отчёт, касательно пассажиров, вылетающих рейсом из Канады. Есть зацепка, Павел Дмитриевич. Похожая на Рязанцеву женщина вылетела вечерним рейсом. Скан паспорта я переслал Вам на почту.

С гулко колотящимся сердцем Белов развернул сканированную копию паспорта, и сердце у него пропустило болезненный удар.

— Это она.

— Да, это она.

— Всё сходится. Значит Рязанцева уже в Чёрном Дельфине.

— Товарищ полковник, не будем торопиться, она вполне может отсиживаться где-нибудь в Екатеринбурге вместе с Кругловым и сыном Смолина. Перед отъездом я ещё раз поговорил с Мариной Азаровой.

— КОЛЯ!

— Да не волнуйтесь Вы так, мы просто поговорили. Она действительно ничего не слышала о Виталии Круглове. А вдруг мы ошибаемся…

— Нет, мы не ошибаемся. Я уверен, Круглов жив! Кому надо убирать Круглова, если лидер ОПГ — Смолин?

— Верно, тогда получается, что они стирают любое воспоминание о Смолине старшем, младшем и о его шестёрке Круглове.

— Нет, Круглов для Смолина не шестёрка. Между ними настоящая мужская дружба. Вспомни, как он отказался сдать нам Смолина.

— Прямо Саша Белый с Филом из «Бригады», — на том конце провода Денисов издал презрительный смешок.

— У меня нехорошее предчувствие. Где сейчас Смолин?

— В палате.

— Немедленно в одиночную камеру. Никакой медицинской помощи. Никаких контактов с врачами.

— Слушаюсь.

— Пусть околеет там, как собака, — выкрикнул Белов, удивляясь собственной агрессии.

«Куда я качусь!!!» — подумал он, сквозь нарастающий в ушах грохот автоматной очереди на свадьбе Артёма Климова и Даши.

— Да Вы — зверь, товарищ полковник! — в голосе майора Денисова сквозило невольное уважение.

— А говорили, что мои методы драконовские.

— Смолин не должен дожить до утра, — чеканя каждый слог, приказал Белов, швыряя мобильник на стол. Подняв тяжёлый, налитый свинцом взгляд на портрет Смолина, Павел тяжело задышал, с опаской прислушиваясь к собственным ощущениям. Грудь сдавило, словно в тисках, на губах образовался металлический привкус, в голове шумело, а живот скрутили резкие спазмы. Впервые в жизни полковник Белов не просто желал смерти своему заклятому врагу — он собственноручно был готов разрядить обойму в противника, с наслаждением упиваясь его предсмертными конвульсиями.

— Твоя взяла, Смолин, я принимаю твои правила…… — процедил он.

Перед Анжеликой Рязанцевой стояла на первый взгляд совсем невыполнимая задача — сделать Смолину инъекцию. Со слов Круглова она знала, что на расчётный счёт сопричастных к данному делу продажных тюремщиков было переведено крупное денежное вознаграждение, но поскольку пособников в лицо знал только Зима, Анжелика оказалась в весьма затруднительном положении.