Сергей Курсиш - Заплаты Зазеркалья

Чтоб нарушал законы, догмы

И богател за счет других,

Звездой стремился возвышаться

Над головами остальных.

Знаешь, Андрей, ведь получилось

Для очень многих богом стать,

Мной много сделано такого,

Что Бог устанет разгребать.

Я на своем пока останусь,

За ваши души поборюсь,

С личиною своей, уж свыкся,

Хоть и показывать стыжусь.

– Скажи мне Ворон, только честно.

Разве плохого хочет Бог?

И, неужели ты при Боге

Красивым, сильным быть не мог?

– Пойми Андрей, все не так просто.

Столетия могут пройти,

Пред тем, как вы в союзе с Богом

Свернете с моего пути.

Пусть, даже я мешать не буду,

Непросто это будет вам.

Прольются реки людской крови,

Путь к счастью с горем пополам.

Чую, ты смотришь удивленно,

Пытаешься меня понять,

Но ты далек еще от цели

Масштаб проблемы осознать.

Я старше стал, и пламя злобы

Не так пылает уж во мне.

Теперь, подобно зелью в чане

Кипит на медленном огне.

Больших деяний не творю я,

Лишь козни строю иногда,

Заслуг былых с лихвой хватает,

Вялотекущая пора.

Ты успокоился, я слышу,

Умерил мыслей чехарду

И сердце твое реже бьется,

Значит, не чувствуешь беду.

Теперь взглянуть на меня можешь,

Коль только пожелаешь сам.

В тебе я чувствую желанье,

Хоть и со страхом пополам.

Не хорошо спиною к гостю

Беседу долгую вести,

Но ты вначале был взволнован,

Тебя бы начало трясти.

***

Медленно кресло повернулось,

Лицом предстал Андрею князь,

Заставив вздрогнуть инстинктивно

И опустить глаза стыдясь.

Лицо красивое бесспорно

Портил ужасно длинный нос,

Будто сорняк на яркой клумбе

Огромным стеблем в центре рос.

Верхней губой себя дополнив

Закрыться не давал он рту,

Словно клыки торчали зубы

И добивали красоту.

И все равно, сквозь штамп уродства

Она светила словно луч,

Давно исчезнувшего солнца

За пеленою мрачных туч.

Красивый черный волос вился,

Спадая вниз, как водопад,

Снежинками сверкала проседь

Многих столетий снегопад.

Глаза бездонные блестели

И были лишены белков

И вы невольно цепенели

От цепкости его зрачков.

Ресницы, чуть бровей касались,

Загнуты к верху и черны,

Они не тронуты остались

В облике новом Сатаны.

Слегка седые бакенбарды

Спускались, сузившись в конце,

Бородка с тонкими усами.

Была харизма в том лице.

Не по земному колоритно

Смотрелось Дьявола лицо,

Тело плащом по горло скрыто,

На пальце мощное кольцо.

Нутро все исподволь немело,

Перед величием его,

И с этим, что-либо поделать

Никто не сможет ничего.

С улыбкой или злым оскалом

Смотрел на гостя молча он

И наблюдал, как тот немеет,

И как он сильно поражен.

***

– Ну, как тебе мое обличие?

Тебя, наверное, тошнит?

– Да все еще не так уж плохо,

Вполне приемлемо на вид.

– Спасибо, что соврал для пользы,

Грех допустил, чтоб поддержать,

Хотя, как на меня ты глянул,

Я думал, хочешь убежать.

Андрей смущенно улыбнулся.

– Все это так, но не совсем…

Дьявол, как будто бы не слышал,

Рассказ продолжил между тем.

– Ты просто прежнего не видел,

Как солнцем красотой слепил,

Бог в лабиринтах зазеркалья

Ей быть с тех пор определил.

Не понимаешь ты, я вижу,

Что ж, попытаюсь объяснить…

– Ворон, позволь мне для начала

О важном у тебя спросить.

Андрей, внимательно послушай,

Я не всесилен, я не Бог,

Но, кое-что и я умею,

По крайней мере, раньше мог.

Вот, недоверие унюхал

Мой вездесущий, длинный нос,

Последний раз я повторяю,

Что дам ответ на твой вопрос.

Я горд, заносчив и обидчив,

Твое неверие в меня

Шанс увидать родные лица,

Лишь отдаляет от тебя.

***

Все зеркала здесь не простые,

Но среди множества зеркал

Одно есть очень не простое,

Перед паденьем Бог мне дал.

Мне выговориться захотелось

За много долгих тысяч лет.

Ты наберись, Андрей, терпением,

На все получишь ты ответ.

Дойдем до твоего вопроса,

Я дам ответ, как обещал.

Теперь слова его послушай,

Пред тем, как я в Тартар упал.

«– Когда от тьмы очистишь душу

Я вновь тебя к себе приму,

Из лабиринта зазеркалья

Назад на небо подниму.

Ты в зеркале моем увидишь

Себя, каким ты раньше был.

Как лучик светлого былого,

Чтобы совсем не позабыл.

Ты потерял души единство,

Стал алчен, зол и многолик,

Как будто в зеркалах расплылся