Владислав Кетат - Белый слонёнок с поднятым хоботом

– Алексей Анатольевич, вам неинтересно?

– Интересно, – ответил Алексей, ковыряя маленькой вилочкой склизкую шарлотку, – даже очень. Просто мне не понравился выбранный вами способ знакомства со мной. Вы что, не могли это сделать по-человечески, как все нормальные люди? Обязательно надо было за мной следить?

Зиновьев широко развёл руки.

– Уж простите великодушно. Нам вообще стоило больших усилий вас найти, а когда мы на вас вышли, то выяснилось, что проще всего поймать вас здесь. В прямом и переносном смысле этого слова.

Алексею захотелось вскочить и резким движением воткнуть десертную вилку в левый, мерзко прищуренный глаз собеседника, но он сдержался.

– Знаете, я ведь могу и службу безопасности вызвать, – от греха подальше откладывая острый предмет в сторону, сказал Алексей, – там мордовороты почище вашего работают. В их задачу как раз входит охрана первых лиц компании, к которым, как вы правильно подметили, я и отношусь. С ними и пообщаетесь. Это частная охранная фирма, они имеют право вас задержать до приезда полиции…

Здоровенная пятерня Зиновьева сделала несколько загадочных пасов в воздухе.

– Можете, но не сделаете. Они же быстро выяснят, что и с кем вы делали в гостинице. Оно вам надо?

От осознания правоты противника у Алексея закололо в боку. Чтобы успокоиться он сделал несколько вдохов и выдохов носом.

– Ладно, валяйте, что там у вас, – глядя в сторону, сказал Алексей, – только быстро.

Зиновьев с улыбочкой откинулся от стола.

– Вот так бы сразу. Мы остановились на вашем прапрадеде, который, как я уже сказал, во время службы на флоте участвовал в Русско-Китайской войне. Его даже наградили за бой у фортов Таку [3] Битва за форты Таку (4 (17) июня 1900 г.) – сражение, произошедшее во время подавления восстания ихэтуаней, между китайскими гарнизонами фортов Таку (Дагу) и силами международной коалиции – десантным отрядом и флотилией канонерок. , вы знаете?

Алексей нехотя кивнул. Всё это он прекрасно знал. Знал он также, что чудом выживший в этом бою Георгий Андреевич по приезду домой заказал у своего брата иконописца икону святого Николая чудотворца, которая перешла к Алексею по наследству, но об этом он предпочёл промолчать. Мало ли чего.

Зиновьев шумно глотнул минералки и с довольным видом продолжил:

– Так вот, упомянутый выше прапорщик Чернышёв и ваш прапрадед оказались земляками и, совершенно точно, были знакомы до войны. Чернышёв в августе девятисотого года вместе со своим полком участвовал в штурме Пекина и, будем полностью откровенны, в разграблении императорского дворца. Из дневников его вдовы нам удалось установить, что ему достались некоторые из украшений императрицы Цы-си [4] Цыси́, (1835 – 1908 гг.) – вдовствующая Великая императрица цинского Китая, находившаяся у власти с 1861 по 1908 гг. . Да-да, той самой императрицы Цы-си! Ради сохранности он передал их вашему прапрадеду за вознаграждение. Когда и где они встречались, в письмах не сказано, по-видимому, это произошло в середине сентября на самом «Гиляке». Чернышёв находился там в составе десанта, который девятнадцатого сентября был высажен в порту Шанхайгуань. Встретив земляка, да ещё и хорошо знакомого, Чернышёв резонно предположил, что на корабле драгоценности будут в большей безопасности, чем у него, и, как я уже сказал, передал их вашему прапрадеду.

– И что, много тот нахапал? – спросил Алексей, которого рассказ захватил так, что он уже почти не злиться на своего несимпатичного визави.

– Совсем нет, – помотал головой Зиновьев. – Думаю, это была очень малая часть, даже крупица из всех богатств императрицы. Их у неё было столько, что их неполный перечень занимает двадцать четыре страницы мелкого шрифта! Чернышёву, скорее всего, достались какие-нибудь броши, кольца или серьги – небольшие вещи, которые можно было бы незаметно носить с собой. Самым крупным предметом была статуэтка слонёнка с поднятым хоботом размером примерно двадцать на десять сантиметров. Но тут надо понимать, что для прапорщика это были огромные богатства.

Зиновьев выдержал издевательскую паузу.

– Чернышёев погиб тридцатого сентября девятисотого года при взятии Мукдена, – сказал он, несколько понизив голос, – где похоронен – неизвестно. Из дневников следует, что ваш прапрадед, который оказался очень порядочным человеком, обещание сдержал и по возвращении в Хвалынск в девятьсот третьем году передал трофеи вдове, оставив уговоренную ранее часть украшений себе в качестве вознаграждения.