Николай Калифулов - Серия криминальных детективов «Погоня». Том 3

Сыщик еще долго беседовал с ним, но для себя он уже принял решение относительно Григория Терехова. Андреев завел двигатель «Волги» и резко рванул с места. Обратно он возвращался той же дорогой. Григорий ему рассказывал все, что знал о Верижникове. Слушая его, Андреев понимал, что это для него единственный шанс рискнуть, чтобы иметь своего человека в стане неприятеля, которым для него являлся «вор в законе» «Туз».

Андреев подъехал во двор, где он нейтрализовал двоих бандитов, и, выхватив пистолет Терехова, несколько раз выстрелил в воздух, а потом по автомашине «Волга», оставив на ней отметины. Потом, передав Григорию документы и пистолет, Андреев заявил:

– Ну что, Григорий, я тебе поверил, надеюсь, ты меня не подведешь, а звуки выстрелов и следы от них на «Волге» – это хорошее алиби для тебя перед «Тузом».

Распрощавшись с ним, Андреев быстро скрылся в темноте морозной ночи.

* * *

– Привет, Глушков! Я пришел от Крымова.

Перед толстяком стоял старший лейтенант милиции. Нежданный гость внимательно, с нескрываемой ухмылкой смотрел на него. Толстяк был озадачен.

– Моя фамилия Миронов Михаил Иванович.

– Слышал, слышал я о вас, – отреагировал толстяк.

– Ты что меня держишь в прихожей, приглашай в комнату, – с некоторой издевкой заметил милиционер.

Толстяк засуетился.

– Пожалуйста, пожалуйста, проходите в комнату, присаживайтесь. Может, выпьете чего – чай, кофе?

– Нет, не беспокойся, не хочу.

Гость присел на стул и закурил. Толстяк, тем временем придя в себя от волнения, спросил:

– Что—нибудь случилось с Андреем?

– Откуда ты это взял?

– Вот уже несколько дней его нет. Как уехал в город в прошлую пятницу, так и не возвращался. Вот я и подумал, и потом менты на днях в колхозной конторе крутились. Чувствую, что—то неладное творится.

– Ты прав, «Глушок», действительно, случилось несчастье.

Толстяк с нескрываемым испугом смотрел на сотрудника милиции и ждал разъяснений. Миронов подробно поведал ему о приключениях «Калифорнийца» и отметил:

– Не волнуйся, «Глушок», сейчас он в безопасности.

– А где он сейчас? – спросил толстяк.

– В городе, на одной из тайных квартир.

– А мне его можно увидеть?

– Нет, нельзя, это опасно. «Сыскари» с ног сбились, разыскивая его. Все подняты по тревоге. Перекрыты все дороги. Идет повальная проверка автомашин.

Миронов пристально смотрел на толстяка, о чем—то размышляя, потом сообщил:

– Теперь я буду заниматься вашим делом. Я вне подозрений, и у меня больше возможностей перемещаться. Хозяина волнуют некоторые сыщики, которые близко подобрались к «Калифорнийцу». Сыщики следили за ним, так как один из них узнал его по прошлым делишкам.

– Постой, ведь так они могут выйти на меня и на председателя?

– На тебя – не знаю, а вот на председателя уже вышли. По номеру машины они вышли на след. «Уазик» числится на балансе в этом хозяйстве. Сыщики уже с председателем беседовали.

– Ну и что дальше?

Председатель заявил, что машина была угнана из хозяйства. Обнаружилось это днем позже.

– Все, это крышка. Эту липу они раскусили. Сыщики напали на след, – отреагировал толстяк.

– Согласен, «Глушок», с тобой, – утвердительно кивнул головой Миронов.

Толстяк засуетился и взволнованно заметил:

– Мне срочно необходимо отсюда отчаливать, пока меня не накрыли.

– Вот за этим я и приехал.

Толстяк быстро оделся. Побросал в спортивную сумку свой нехитрый скарб и выскочил на улицу, где стоял милицейский «бобик». Миронов вывез толстяка в город, где по заданию Крымова оставил его в одной из конспиративных квартир.

Председатель Романов предусмотрел все пути отхода, а поэтому в ту ночь, когда не возвратился Андрей Северов, они по команде Крымова со своими помощниками сменили место хранения наркотиков.

* * *

Григорий Терехов осторожно поднимался по ступенькам подъезда, словно выверяя каждый шаг. Торопиться некуда. Есть время отдохнуть и подумать. Эта гениальная по простоте практического исполнения легенда, которую ему подбросил Андреев, попала в самую точку и сыграла свою положительную роль. «Туз» ему поверил. Поняв, в каком он состоянии, «Туз» отпустил его домой отдохнуть. На пороге его встретила мать. Она устало и с какой—то острой болью в душе спросила:

– Гриша! Что ты опять натворил? На тебе лица нет.

– Все хорошо, мать, мне надо отдохнуть, – механически ответил сын.

Григорий зашел к себе в комнату. Он пробежал взглядом по зашарпанному шифоньеру, пружинной кровати и маленькому самодельному столику, спрятавшемуся в углу. На потертом коврике, лежащем на полу, клубком свернулся кот Васька, просматривая никому не ведомые сны. Подойдя к окну, он посмотрел на звездное небо. Взяв с подоконника пачку «Примы», прикурил и глубоко затянулся, чтобы унять дрожь в коленках. Простояв так очень долго, Григорий решил прилечь. Выключив свет, он плюхнулся одетым в кровать и уснул глубоким сном.