Ирена Сытник - Харри Ильбред

– Ах, госпожа, я приняла вас за грабителя… Ведь это вы, хозяйка?

Хариесс схватила девушку за руку, притянула к себе и грозно спросила:

– Как ты узнала, что это я?

Шлём Кэна закрывал всё лицо, виднелись только глаза, губы и подбородок.

– Ах, простите госпожа… – пролепетала испуганная рабыня. – Я знала, что это вы… Я подслушивала и подсматривала…

– Ах, ты, мерзавка! – рассердилась Хариесс. – Любопытство будет стоить тебе жизни! – и потянула из ножен меч.

– Нет! Нет, госпожа! Постойте!.. – вцепилась в её руку не на шутку перепуганная рабыня. – Выслушайте меня хоть минутку!.. Я пришла, чтобы вы взяли меня с собой!

Хариесс опустила меч и удивлённо спросила:

– Зачем ты мне?

– Кто будет ухаживать за вами в дороге и в чужом краю? Кто будет прислуживать вам? Стелить вашу постель, подавать еду, штопать одежду? Господам всегда нужны слуги. И одинокий благородный господин вызовет больше подозрений, чем господин с любимой рабыней.

– Возможно… Но тебе какая корысть? Я не знаю, что меня ждёт. На первых порах придётся несладко. Зачем тебе менять уют дома на тяготы пути?

– Когда вы уедете, ваш дом могут конфисковать, а нас продать… Я могу попасть к жестоким хозяевам или в гарем похотливого вельможи… А я не люблю мужчин, их похоть меня пугает. Вы всегда были добры ко мне, госпожа, никогда не били, всегда хорошо одевали и кормили. Я хочу и дальше служить вам, пока боги позволят.

– Лады… Собери свои вещи и сложив эту сумку. И никому ни слова, а то отрежу язык вместе с головой!

– Я никогда не болтала лишнего! – радостно воскликнула девушка и выскользнула за дверь. Вернулась она через несколько минут, неся скудный скарб, прикрыв его тёплым плащом госпожи с вышитым гербом дома Илбредов.

– Я подумала, что плащ в дороге может пригодиться. Вдруг там, куда мы прибудем, холодно? Я слышала, на севере так холодно, что люди даже летом ходят в меховых одеждах!

– Не болтай лишнего… Бери сумку и ступай вперёд. Выйди через чёрный ход и проследи, чтобы никого не было… Затем позовёшь меня.

Ульма с трудом перекинула сумку через плечо и вышла из комнаты. Хариесс двинулась следом. Пройдя коротким тёмным коридором, она оказалась позади кухни. Ульма вышла во двор, огляделась, и поманила госпожу. Незамеченными они пересекли пустой хозяйственный двор, и вышли через заднюю калитку.

Улица, ведущая к порту, была немноголюдна. Встречные прохожие не обращали внимания на высокого господина с рабыней, и Хариесс неузнанной достигла гавани. В порту стояло множество кораблей, и узнать, какой вскоре отплывает, можно было только у начальника порта. Но девушка не стала тревожить чиновника, а, дав мелкую серебряную монету чумазому мальчишке, одному из многих, сновавших по обширному пространству порта, узнала у него всё, что ей требовалось. Мальчишка направил их к большому торговому кораблю из Алмоста, сообщив, что тот направляется к Западному континенту, а куда точно, он не знает.

Хариесс приблизилась к кораблю и вызвала капитана.

– Берёте пассажиров? – спросила, стараясь, чтобы голос звучал как можно грубее.

– Беру, – кивнул капитан. – А вам куда, сударь?

– В Илларию, – ответила девушка первое, что всплыло на ум.

– Я не иду в Илларию, но могу довезти до Гритланда. Там вы сможете пересесть на корабль, идущий в Илларию.

– Согласен, – кивнула Хариесс.

– Сколько вас?

– Двое.

– Вас устроит одна каюта?

– Ещё бы! Я не привык спать в одиночестве.

Хариесс старательно притворялась мужчиной, и, по-видимому, это у неё неплохо получалось, так как капитан широко улыбнулся, ответив:

– Если бы у меня была такая хорошенькая рабыня, я бы тоже не спал один… Проходите, сударь. Я возьму с вас сто серебряных за каюту и еду, если вы не предпочитаете есть своё.

– Надеюсь, не отравлюсь вашей жрачкой…

– Осмелюсь заметить, сударь, что у меня отличный повар. Не знаю, как готовят здесь, но на мою еду ещё никто не жаловался.

Получив деньги, капитан лично отвёл пассажиров в каюту: тесное квадратное помещение с одной кроватью и маленьким окошком.

– Если боги будут благоприятствовать нам, то через полторы декады вы будете в Гритланде, – сказал на прощание.

Хариесс закрылась в каюте, и не показывалась до самого отплытия.

Оставшись с рабыней наедине, виолка сказала:

– Запомни, Ульма, от этого зависит наше будущее: отныне я не женщина, а мужчина. Называй меня «господин», «хозяин». Если кто-то спросит обо мне, говори, что я странствующий рыцарь и наёмник.