Татьяна Пекур - Целуй, Лола, целуй!

Если бы метку поставил Аигот или Аидат, Энки без малейших колебаний поставил бы поверх свою. Это вызвало бы довольно опасный эффект в крови девушки, но если она так сильна, что Дар выбрал её, то смогла бы выжить. И стала бы его ракшанаи. Покорной, полной энергии, такой красивой… Теперь прежний план летит к Хумбабе в задницу, ведь змеи приползут всем клубком за своей якшауни. Пожалел или понравилась? Энки усмехнулся. Конечно понравилась, кто бы спорил? Эта кожа, эти глаза, шёлковые волосы… длинные ноги… Конечно Арэй всё сделал с дальним прицелом. Дар – это хорошо, но спокойный, хитрый, холодный и такой дальновидный змей рассчитывал в будущем получить персональный источник. Этого хотели бы все, на тот случай, если Врата останутся закрытыми и дальше.

– Арэй? Наш бродяга Арэй? – удивился Эрод. Алые глаза с тёмно-бордовыми ресницами распахнулись так широко, что заняли едва ли не пол-лица.

Бродяга. Да, змей тоже блуждал по миру, впитывал боль и горечь, человеческие страдания. Это угнетало его, ведь по природе своей он был куда мягче сородичей. Те сгибали волю людскую, как прутья, выпивали жертв едва ли не до дна, оставив пустую оболочку. Дольше всего змеи жили и живут по сей день в горах Тибета, на границе с Непалом. Там они впадают в спячку, без которой их род уже вымер бы полностью – ничто не способно утолить их голод. Да и голод ракшасов тоже…

– Да. И они скоро будут у нас, – он включил рацию, – Этас. Готовим встречу роду Санай! Нет, пока на второй вариант. Но на всякий случай…

– Ты будешь договариваться? – осторожно спросил Эрод. Задумчивый командир настораживал хуже бомбы с тикающим механизмом.

– Пока не вижу другого выхода. Но возможно будет другой путь, – он бросил последний, внимательный, какой-то жадный взгляд на лицо спящей одарённой и вышел из остановившейся уже машины.

Густой снег щедро сыпал с небес, мгновенно укрывая лес, окружающий базу ракшасов, дома и дороги. Грузовики, броневики и джипы уже отогнали в гараж. В штабе, самом большом и укреплённом здании базы, проходило экстренное совещание Ордена. Единственная девушка из всех выживших, точнее переживших своё первое безумие ракшасов сидела на третьем от виртуального экрана кресле. Она пылала злостью. Чёрная злоба и ярость душили Элойру как никогда. Энкелай, самый желанный, самый невероятный из всех мужчин, когда – либо побывавших в её объятиях, вернулся ещё более холодным, жёстким и отчуждённым, чем раньше. Ракшасы по природе сродни вампирам, так что быть друг с другом им ещё сложнее, чем с людьми, которых их голод убивает. Но Элойра нашла лазейку в его сердце: без устали тренировалась, показывая свою силу, своё гибкое тело, свою страсть. Дважды ей удалось его затащить на маты, но вот уже год он или ускользает, или просто прямо говорит, что она помеха. Да, она действительно хватила лишку: в конце, когда мир взорвался от её крика, она по привычке забрала у партнёра энергию. Если бы не её полезность для их дела, Энки убил бы её, не задумываясь. А так она отделалась парой сломанных конечностей и ребёр. Малость, такая малость… если бы не саднившее сердце, которое он разбил вдребезги своим презрительным «ракашана». Безмозглая, живущая инстинктами, ракшаси. Худшего оскорбления себе трудно и представить!

Эрод ехидно ухмылялся, без труда читая в её гримасах все эти мысли. Когда он поднял Лолу на руки, намереваясь вынести из грузовика и отнести её в гостевые комнаты, Энки со злостью и холодным бешенством процедил, что отныне никто из присутствующих не должен касаться Дара. Ну-ну, подумал алоглазый. Вероятно, эти слова слышала и их демоница, ведь тут же, как Энки ушёл, бережно сжимая синими лапами стройные ножки девушки, побежала к стене и так врезала по ней, что булыжники размером с колесо от машины разлетелись картечью радиусом в пять метров. Минус дом. Опять латать завтра.

– Мы нашли её, – сказал Энки и сел в кресло. Он задумчиво побарабанил пальцами по столу, обвел всех пристальным взглядом, – Но есть и плохая новость…

– Да уж, – процедила Элойра, – Мы уже поняли, какая!

– Заткнис-с-сь! – прошипел, ощерив полный клыков рот, предводитель, – Тебе слова не давали. Ещё одна такая реплика, и я тебя выброшу за дверь! – Элойра стала бледнее полотна, склонила голову, униженно и покорно, – Так вот… На ней метка якшини.

– О! – театрально – многозначительное «о!» прозвучало от степенного, осанистого брюнета лет пятидесяти на вид. В щёгольском костюме – тройке цвета топлёного молока, коричневой, мягкой фетровой шляпе, он смотрелся несколько неуместно здесь, на собрании этих сильных, закованных в современную форму и броню, солдат, – Неожиданно. Но, полагаю, ты уже знаешь, что делать?