Олег Верещагин - Звёздная раса. Сборник рассказов

Именно поэтому охранники у входа, отдавая салют, посмотрели на кен ло Хеерорда удивлённо – но это было удивление из разряда: «Где взяли?! – а не: – А зачем это вам?» По дороге сторк несколько раз добавлял начинавшему дёргаться и вскрикивать пленнику костяшкой пальца в затылок. Свалив мальчишку в угол в коридорчике и, заперев шлепком ладони входную дверь, переоделся в домашнее, а когда вернулся – ну конечно. Мальчишка снова очухался и как раз намеревался открыть дверь, когда рука кен ло Хеерорда перехватила его за локоть, и сторк протащил землянина за собой в центральный зал.

Мальчишка опять начал бешено отбиваться – вскрикивая, извиваясь, он пинался, молотил сторка кулаками и кусался снова и снова. Из его сухих глаз на кен ло Хеерорда смотрели ужас и ненависть. Но всё это сторка совершенно не трогало. Точным, резким ударом – на этот раз уже не нажатием пальцев – ребра ладони под ухо, кен ло Хеерорд оглушил землянина и, брезгливо стащив с него одежду, поставил перед собой между широко расставленных колен, тряхнул в обеих руках, придерживая за локти:

– Ну-ка, приди в себя, ну? – приказал он по-русски. Мальчишка, мотая головой, мутно посмотрел вокруг, на своего пленителя, моргнул, дёрнулся, вскрикнул негодующе и испуганно. Сторк прервал новую лавину отчаянного сопротивления таким рывком за локти, что у мальчишки клацнули зубы. – Стой смирно, или получишь ещё, – мальчишка бешено рванулся, пнул сторка, попытался ударить его головой в лицо. Кен ло Хеерорд развернул его и влепил по мягкому месту такой удар ладонью, что в комнате выстрелило эхо, а землянин оглушительно взвыл и просто-напросто окаменел от боли. – Вот так-то… – это сторк сказал по-английски. – На каком языке ты говоришь? – он повторил вопрос на обоих языках. Мальчишка цедил сквозь зубы воздух и молчал. – Ясно, – кен ло Хеерорд бесцеремонно повертел землянина и удовлетворённо подумал, что он не истощён, не избит, не ранен – только смертельно напуган и очень грязен.

Кен ло Хеерорд поднялся, равнодушно перехватил мальчика за волосы и, не обращая внимания на его невольный скулёж, протащил в коридор, к душу. Открыл дверь кабинки и одним движением руки буквально забросил землянина внутрь. Тот пролетел через кабинку, не успев выставить руки, ударился плечом о стену, извернулся, быстро съехал спиной по стене на пористый губчатый пол и сжался в комок.

– Мойся, – приказал сторк снова по-русски и по-английски. И отметил, что на русское слово мальчишка метнулся глазами по кабинке. – Мойся давай, или я сам тебя буду отскребать. Ты что, этого хочешь?

Мальчишка медленно поднялся, ведя по стене обеими руками и не спуская взгляда с кен ло Хеерорда. Тот закрыл дверь и заблокировал её. Постоял, усмехаясь – буквально через секунду дверь подёргали. Но только один раз.

Потом внутри зашумела вода.

Мальчишка не выходил долго, хотя вода уже перестала литься. Кен ло Хеерорд успел переговорить с охранниками, довести до сведения рабов, что нашёл комнатного слугу и отдал им приказы насчёт него – и только потом заглянул внутрь. Землянин вымылся и даже причесался. И даже убрал за собой – вытер, где мог, всё развесил по местам… А теперь сидел на выключенной сушилке и быстро посмотрел на сторка, стоящего на пороге. Отвёл глаза, уставился в стену. Кен ло Хеерорд взял его за плечо, вывел наружу. На этот раз мальчишка не сопротивлялся, только через плечо оглянулся тоскливо – ага, в д у ше не было сторка, и это помещение уже – инстинктивно – начало казаться землянину более-менее надёжным убежищем. Знакомо.

– Твоё барахло я выкинул, – кен ло Хеерорд говорил по-русски, тщательно подбирая слова. Он знал четыре земных языка (это было одной из причин назначения сюда), но не практиковался с их живыми носителями никогда – не считать же практикой ругань в эфире во время короткого злосчастного боя? Тем более, что сторки в бою ругаться считали недостойным, и кен ло Хеерорд практически не отвечал, а потом и вовсе стало не до этого. Мальчишка, замерший возле двери в душ, опустил голову, поставил ногу на ногу, вздохнул дрожаще. – Сейчас принесут нашу одежду. Вон там, в углу – подстилка для тебя.

Мальчишка быстро посмотрел в угол коридора и передёрнул плечами. Опять отвёл глаза. Молча. Потом вдруг хрипловато сказал:

– Я убегу всё равно, – это были первые членораздельные слова с момента, как он попал в дом. Сказано было тихо, но, надо отдать должное, совершенно отчётливо непримиримо, и мальчишка, кажется, ожидал крика, приказов, побоев… но кен ло Хеерорд только усмехнулся: о психологии землян он кое-что знал, раб-шэни читал ему лекции по заказу ещё до войны, когда только-только исчезла Медленная Зона и открывшаяся Большому Космосу Земля заинтересовала офицера-сторка. И сейчас он только лишь шевельнул бровью: