Игорь Диянов - Пятая раса. Возрождение

– Это не один вопрос Астра. Ты, как и большинство людей любишь играть не по правилам, но так уж и быть я сыграю по твоим правилам и отвечу на твои вопросы, честно и откровенно. Да, я люблю тебя и я готов умереть за тебя. Да, мне больно, каждое мгновение, что я должен проводить без тебя. Мне мало того, что я имею, мне мало жизни без тебя, я хочу чувствовать твою кожу, я хочу ощущать тепло твоего тела, я хочу постоянно целовать каждую частичку тебя. И в ответ на твой третий вопрос, да эта дистанция меня просто убивает, но иначе я не смогу отгородить тебя от боли, которая ожидает тебя впереди. Прошу тебя Астрания, прошу, не задавай мне больше таких вопросов. Я знаю как тебе больно, но и мне не чуть не легче. – отвечаю я на ее вопросы и между нами словно возникает непреодолимая пропасть но всего на несколько минут до тех пор пока Астра просто не вешается на меня и шепчет тихо на ухо.

– Я больше никогда не спрошу тебя, ни о чем таком, пока ты сам не захочешь поговорить. Я понимаю, понимаю все то, что ты делаешь для каждого из нас, и для меня лично, и я благодарна тебе за это. Я верю, что придет час и ты сам все расскажешь и расставишь все на свои места. – говорит она и я продолжаю танцевать с ней в обнимку.

Песня заканчивается, и она расцепляет хватку и опускается на землю. Я вижу как она поправляет свое идеально подходящее ей платье и ее взгляд устремляется от меня на стоящую в стороне Чандару. Она стоит возле стола с закусками и выпивкой и в одиночестве наблюдает за танцующими и веселящимися людьми.

– Мне очень жаль ее. Все смотрят на нее с такой злобой и ненавистью, хотя она ведь не виновата в том, что ей выпала такая неудачная судьба. Они не знаю, как самоотверженно она сражалась на Земле, скольких членов союза она прикрывала, как она рисковала своей жизнью лишь бы защитить как можно больше людей. В своей манере она схожа с тобой, она так же как и ты в первую очередь думает о защите других, нежели о своей собственной. Как бы мне хотелось чтобы все увидели ее с нашей точки зрения, а не такой какой они ее считают. – говорит она и я прекрасно понимаю, ее озадаченность этой проблемой и солидарен с ее мнением, но это далеко не все.

Мои интересы и мои планы касательно Чандары намного запутаннее, чем она думает. Это как раз и является одним из моих секретов, которые я скрываю абсолютно от всех. Я беру Астру за руку, поворачиваю к себе, и обращаюсь к ней, глядя прямо в глаза: – Что бы ты сейчас не увидела, это не то чем, кажется и это имеет совершенно другое значение, нежели ты можешь подумать. Я знаю, что и так прошу очень многое, но сейчас я прошу, доверься мне.

Я поцеловал ее в лоб и направился прямо к столику, где стояла Чандара. Она заметила мое приближение и ее мысли тут же стали хаотичными. Она думала о том, что подвигло меня направиться к ней, что мне может быть от нее нужно. Я уже оказываюсь возле нее, беру за руку и мы с ней идем танцевать. Она немного в шоке от моего поведения, но я держусь уверенно, словно так и надо и она постепенно успокаивается.

– Как то неожиданно ты пригласил меня танцевать, почему то я думаю, что за этим скрывается что-то большее чем, кажется на первый взгляд.

– Отчасти так оно и есть, но не только. Мне просто надоело, что все держаться от тебя в стороне, что все видят в тебе убийцу, когда на самом деле это не так.

– Но я ведь и есть убийца, и по количеству убийств я практически тебе не уступаю, так что они правы и я уже смирилась со своей ролью в этой истории.

– Это не твоя роль и сейчас я всем покажу это.

– Что ты задумал Севирион? Хочешь всем внушить, что я хорошая?

– Нет, хочу показать им правду о которой они не знаю. – сказал я и мгновенно поток мыслей воспоминаний и чувств устремился в разум десятков и сотен человек.

В одно мгновение все они застыли в приступе восприятия, понимания и осознания всей глубины положения Чандары. Для меня пролетело всего несколько мгновений, но для них прошли года нелегких испытаний и переживаний. Когда все очнулись, они уже не были прежними, они уже не могли просто быть прежними. Весь их мир перевернулся. То, во что они верили всего минуту назад, уже не являлось для них истинной. То, что они увидели в это мгновение, обрело для них большую ценность, чем все остальное. Я продолжал танцевать с Чандарой и не позволял ей наблюдать за взглядами, которые сейчас были направлены на нее. Я внушил ей, что мы с ней сейчас находимся в совершенно другом месте, в месте, где нет презирающих взглядов, где нет боли и страданий, где нет ничего кроме нас с ней.