Кен Фоллетт - На крыльях орла

Как обычно, мне помогали два неутомимых исследователя: Дэн Старер в Нью-Йорке и Карен Мейер в Лондоне.

Мне также оказывал содействие замечательный персонал службы связи головного офиса «ЭДС» в Далласе.

Более чем сотню часов интервью, записанных на магнитофон, обеспечили в основном Сэлли Уолтер, Клэр Вудворд, Линда Хафф, Черил Хиббитс и Беки ДеЛуна.

Наконец, я благодарю Росса Перо, без чьей удивительной энергии и целеустремленности не воплотилась бы в реальность не только эта книга, но и то предприятие, которое лежит в основе ее сюжета.

Это – правдивая история о группе людей, обвиненных в преступлениях, которых они не совершали, и решивших самостоятельно отстаивать свою правоту.

Когда эта авантюра увенчалась успехом, состоялся судебный процесс, и с них были сняты все обвинения. Это судебное дело не является частью моего повествования, но, поскольку оно установило их невиновность, я включил некоторые детали констатирующей части судебного вердикта и вынесенного решения суда в качестве приложения к этой книге.

Повествуя об этой истории, я позволил себе две небольшие вольности по отношению к истине.

Несколько человек фигурируют под псевдонимами или кличками, как правило, с целью защитить их от мести правительства Ирана. Вымышленными именами являются: Маджид, Фара, Абулхасан, господин Фиш, Прохиндей, Рашид, Мотоциклист, Мехди, Малек, Гулам, Сайед и Чарли Браун. Все прочие имена являются настоящими.

Во-вторых, припоминая разговоры, имевшие место три или четыре года назад, люди редко воспроизводят слова, в действительности использованные в то время; более того, реальные разговоры с их жестами, паузами и незаконченными предложениями, будучи записанными на бумаге, зачастую оказываются полностью лишенными смысла. Так что диалоги в этой книге были и переделаны, и отредактированы. Однако каждый переиначенный разговор был показан по меньшей мере одному из участников для поправки или одобрения.

С учетом этих двух уточнений, я полагаю, что каждое слово из последующего ниже повествования является доподлинно истинным. Это не «беллетризация» или «небеллетризованная история». Я ничего не выдумал. То, о чем вы собираетесь прочитать, произошло в действительности.

Все это началось 5 декабря 1978 года.

Джей Кобёрн, директор по персоналу «ЭДС корпорейшн Иран», сидел в своем офисе на окраине Тегерана, и голова у него пухла от забот.

Офис этот располагался в четырехэтажном бетонном здании, известном под названием «Бухарест» (поскольку оно находилось в переулке, ответвлявшемся от Бухарестской улицы). Кобёрн обретался на втором этаже в кабинете, который по американским стандартам считался большим. На паркетном полу стоял элегантный рабочий стол, а на стене висел портрет шаха. Директор сидел спиной к окну и через стеклянную дверь мог надзирать за просторным помещением без перегородок, где его персонал трудился за пишущими машинками и телефонами. На стеклянной двери висели жалюзи, но Кобёрн никогда не задергивал их.

Стоял ужасный холод. Холодно было постоянно: тысячи иранцев бастовали, тепловая энергия подавалась в город с перерывами, и в большинстве дней отопление отключалось на несколько часов.

Кобёрн, высокий широкоплечий мужчина, обладал ростом пять футов одиннадцать дюймов и весом двести фунтов. Его рыжевато-каштановые волосы были по-деловому коротко подстрижены, тщательно причесаны и разделены пробором. В возрасте тридцати двух лет он выглядел на сорок. Однако молодость проглядывала в привлекательном открытом лице и готовности одарить собеседника улыбкой, хотя ему был присущ налет преждевременной зрелости человека, который слишком быстро возмужал.

Всю жизнь Кобёрн нес на плечах груз ответственности: еще мальчиком, работая в цветочном магазине отца; в возрасте двадцати лет – в качестве пилота вертолета во Вьетнаме; далее – в роли молодого мужа и отца; а ныне – на посту директора по персоналу, державшего в своих руках бразды руководства безопасностью 131 американского сотрудника и 220 членов их семей в городе, где на улицах царил разгул насилия толпы.

Сегодня, как и в любой другой день, Кобёрн звонил по всему Тегерану, пытаясь узнать, где возникли столкновения, где они вспыхнут в следующий раз и каковы перспективы на ближайшие несколько дней.

По меньшей мере раз в день он связывался с посольством США. В посольстве был оборудован информационный пункт, действовавший круглые сутки. Американцы звонили из различных районов города, сообщая о демонстрациях и беспорядках, а посольство распространяло извещения, что тот или иной район города следует избегать. Но Кобёрн считал, что ожидать заблаговременной информации и совета от посольства было почти бесполезно. На еженедельных брифингах, которые он прилежно посещал, ему всегда внушали, что американцы должны как можно больше оставаться в помещении и любыми способами держаться подальше от скоплений людей, но общее положение таково, что шах держит ситуацию под контролем и в данный момент эвакуация не рекомендуется. Кобёрну была понятна проблема сотрудников дипломатической миссии, – если посольство США заявит, что власть шаха пошатнулась, шах несомненно падет, – но они проявляли такую осторожность, что вообще почти не выдавали никакой информации.