Дмитрий Морозов - Поход во мрак

После уборки, на которую он убил целых два дня, уютнее не стало, разве что чуть-чуть. Но на два дня он занял себя и прожил ещё два дня, а за это время он мимолётно успел познакомиться и попрощаться ещё с двумя соседями.

– Пожалуйста, дайте воды. Я вас умоляю. Воды, еды…– так прошёл ещё один день. Крича, стоя у зарешеченного окошка, но никто не пришёл.

– Я здесь умру, о Боже. Сука, я не хочу умирать, – без устали рыдал Эрик в своём углу. Но слёз на его глазах не было.

– Кто здесь? Пожалуйста, отзовитесь. Умоляю вас, помогите мне, – раздался вдруг голос за его спиной.

Эрик обернулся. Силы уже покидали его тело, а жажда иссушила рот и язык настолько, что он не смог бы ответить, даже если бы сильно того пожелал. Но всё же он развернулся от стены.

Перед ним у самой решётки стоял мужчина лет сорока, насколько можно было судить в тех условиях. Одет он был, что называется, с иголочки. Костюм, запонки, и даже в полумраке было отчётливо видно его идеально начищенные сапоги дороже, чем у многих квартальная зарплата. В обществе, когда на такого человека смотришь, даже мысль пробегает, что он и гадит баблом.

– Эй. Я вижу тебя. Я вижу, что ты жив. Помоги мне развязать руки, и вместе мы выберемся, я обещаю помочь тебе. Ты только развяжи их, и больше в твоей жизни проблем не будет, обещаю. Ты меня понимаешь? Так как, мы договорились? – блеснув улыбкой, мужчина повернулся к нему спиной и показал свои руки, связанные обычным проводом от телевизора или, может, от тостера за три евро. Шнур явно не сочетался с запонками, усыпанными бриллиантами.

– Спасибо, я не умру. Боже, спасибо тебе, – бормоча, пополз к нему Эрик, прихватив из тряпок кожаный ремень, который давно присмотрел для себя. «Уж лучше повеситься здесь, чем идти туда», – думал он об этом всё чаще и чаще.

– Да, да, конечно, парень. Всё будет хорошо. Я обещаю, ты только освободи мне руки, – идеальным тоном повторил мужчина и, присев на корточки, просунул между прутьями свои руки, растопырив пальцы в разные стороны.

Эрик встал за ним на колени. Без спешки обмотал один конец ремня вокруг правой руки, затем просунул его между железным прутом и шеей мужчины и сделал виток ремня вокруг левой руки. А «толстосум» сидел, как мышонок перед змеёй, сидел и всё видел, всё чувствовал. Наверное, даже всё понимал, но по каким-то непонятным причинам сидел и не шевелился.

– Эй, парень… – Но в этот момент Эрик натянул ремень, что было мочи уперевшись своим грязным коленом в дорогущий выглаженный пиджак, а через минуту Эрик разорвал его шею зубами и жадно пил бившую фонтанчиком, словно из родника, кровь. Это было мерзко во всех смыслах этого слова, но жить чертовски хотелось.

Напившись, Эрик всеми силами держал себя в руках, чтобы его не стошнило, а когда ему полегчало, принялся отдирать у трупа руки и ноги. «Про запас. Это про запас», – слегка потеряв контроль над собой, нудел он. А потом он снова уснул. Прямо посреди своей камеры в обнимку с какой-то из ног.

Проспал дня два, не меньше. По соседству никого не было, как и останков. Но собранные с таким трудом части по-прежнему оставались у него. Отчего он с облегчением вздохнул и, прихватив с собой руку, подошел к окошку.

Прямо напротив его двери сидела собака. Увидев Эрика, она оскалила зубы, хотя, быть может, она просто улыбнулась. Из-за отсутствия половины верхней и нижней губы было крайне сложно определить её эмоций. Чего нельзя было ошибочно предположить об Эрике. Его и без того бледный вид стал ещё более заметно бледным при виде до мяса изодранной псины рядом с его дверью, с жуткими клыками, в полметра ростом.

– Даа, видимо, придётся сырое мясо на ужин есть. Собачка, ты мне позволишь взять факел из коридора? – ласково спросил Эрик. Но псина не сдвинулась с места, не моргнула и глазом. Хотя Эрик не мог разглядеть, есть у неё веки или нет.

– Нет, не пустишь? Печалька. А если я с тобой поделюсь обедом? Или ужином? Кстати, не подскажешь, что сейчас – день, вечер? Не люблю на ночь наедаться, потом сны тяжелые снятся. А ты как к этому относишься?

Собака не шелохнулась.

– Ну да. Вот, держи, – и Эрик кинул ей кусок мяса, который она охотно проглотила и снова села на своё место.

– Хороший пёсик. Ты просто… эм, ты просто красавчик. Да, да, именно красавчик, – подмазывал Эрик жуткую псину, похожую на давно уже разложившийся труп, ещё одним свежим куском мяса. – Нравится человечинка, да? А вот если изжарить мясо на медленном огне и приправить щепоткой базилика, я тебя уверяю, ты просто проглотишь свой язык. Не хочешь попробовать? Ну, базилика у тебя, скорее всего, не найдётся, но что насчёт того, чтобы я быстренько взял факел и вернулся обратно к себе в этот прекрасный номер?