Юлия Зубарева - Наследники

– А твой народ?

– Моего дядю захватили в плен нифлунги – речной народ тумана. И тогда мой двоюродный брат Сигурд победил их вождей: Хрейдмара и Фафнира. А потом сошелся в битве со своим наставником Регином. Регин – кузнец. Когда-то выковал моему брату чудесный меч.

– Ты видела Регина? – если бы славная, наивная и прекрасная в своей наивности северянка могла заметить, какие страсти разбудила она свои рассказом!

– Говорят, это очень высокий человек с черными кудрявыми волосами. И очень сильный. А еще он оборачивался драконом! И Сигурд его победил! Потому что ему помог сам Один!

– Так. Это еще кто?

– Это бог Неба. Всеотец. Вельсунг его правнук.

– Бог?

– Да. Ты не веришь?

– Верю, – очень серьезно произнесла Тамира. Потому что верила. – Так что случилось, когда твой Сигурд всех победил?

– Он захватил золото нифлунгов. Вместе с волшебным кольцом карлика Андвари. Говорят, это кольцо привлекает сокровища, но Андвари его проклял. Я боюсь за Сигурда. Он уехал свататься с дочери вождя бургундов Кримхильде.

– А эти? Нифлунги?

– Это теперь народ Сигурда.

– Логично.

– Что?

– Я говорю: как же могло быть иначе, если он победил всех их вождей. Особенно – дракона. А почему твой народ ушел из этой – земли Скади?

– Там власть захватил народ Хенгиста. Это саксы. Они стали нападать на селения не только с суши, но и с моря. Саксы стали так сильны, что Хенгист со своим братом Хорсой захватили земли даже в Британии! Их туда призвал Вортигерн – зять самого Максена Вледига!

– Как-то это все сложно. Слишком сложно, – Тамира не верила собственным ушам. Выходило, что в западных владениях Римской империи в последнее время – лет этак пятьдесят – набирали силу народы-варвары. Не просто набирали силу. Они рассказывали о себе легенды. Красивые истории, где смешались в единое целое выдумка, правда. Легенды как фундамент новых государств? Как-то все круто замешано. Весьма круто. – Этот Максен Вледиг – император Рима?

– Ну да!

– А Вортигерн?

– Это верховный вождь Британии. Он так силен, что хочет построить свой замок на холме Аннуна ап Максена. А под этим холмом Ллуд когда-то заточил двух драконов: красного и белого. Пока не родится герой, который сможет их подчинить, замок не будет возведен. Даже Равена – дочь Хенгиста – великая колдунья – не смогла этого.

– Прости мою непонятливость. Ллуд – это бог? Или герой? И, я правильно поняла, Британия ждет своего героя?

– Ллуд – это бог британцев. И, да. Там ждут рождения великого героя. А золото нифлунгов, говорят, это сокровища Максена Вледига.

– Твой рассказ очень интересен, Ильдико. Я должна сейчас уйти. Но ты закончи пояс, – Тамира порывисто соскочила, выбежала из дома. Вокруг шумело становище. Нет, надо остаться одной. Огонек приветственно фыркнул, с радостью помчал всадницу мимо землянок, костров, людей. Ей даже не смотрели вслед. Мало ли куда несется названная сестра Аттилы – великая колдунья? А она летела все дальше и дальше. Наконец, остановилась на вершине холма. Отпустила коня. И громко заорала: – Вы что?! Издеваетесь?!

О нет! Княжна Тамира не требовала ответа от птиц, что беспечно парили в синем небе. Не ждала она ответ и от облаков, спокойно проплывающих вдали. Ответ, вообще, ждала не княжна Тамира. Его требовала та, кого когда-то назвали Виргилией. Давно назвали. Вот уже почти четыре века назад. Так долго. Это бессмертие (или проклятие?) с ней делили еще четверо. Таких же, как она – волшебников. Волею судеб, им выпало принять на свои плечи почти непосильную ношу. Они хранили этот мир. Как могли. Как понимали. Не потому что кто-то попросил об этом. Они сами так решили. Симон – повелитель стихий и эфира. Тиль – песенник и лучник. Корд – воин и кузнец. Эритея – провидица, несущая смерть и забвение. И она – Виргилия – пламя и битва.

Ни связи, ни гонцов долгие-долгие, почти бесконечно долгие годы. Перед расставанием – короткая встреча в доме Симона на берегу реки Лех в предгорьях Альп. Тогда встретиться потребовала именно Виргилия. Приехала в маленькую уютную долину из приграничного захолустного римского городка Дуросторума, построенного на Данувиусе. Целый день ждала, пока остальные отоспятся и отмоются с дороги. Кормила лебединые пары на зеркальной запруде, устроенной Симоном. Знала, что разговор будет тяжелым, поэтому все откладывала. Но потом решительно вошла в общий зал. Назвать это помещение по-римски – триклинием – язык не поворачивался. Камин, жаровни, стол посреди, кресла с высокими спинками вокруг – вот, спрашивается, на что это походило? Да ни на что это не походило! На столе громоздились блюда с едой вперемешку с кувшинами вина. Что-что, а поесть здесь любили.