Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

Давно миновал полдень. Подкрепившись консервированной ветчиной и соком, передохнув немного, четверо пошли дальше. Уже начинали болеть непривычные к долгой ходьбе ноги, зудели, покусанные злющими комарами, руки.

– Куда мы идём? Мне надоел этот лес, эти комары, – ныла Таня. – Я обратно хочу, домой. Угораздило меня придти к тебе, Сашка.

– Перестань, скоро куда-нибудь да выйдем, – зло оборвал её Стрижевский, хотя прекрасно понимал недовольство девушки. Ему самому совсем не нравилось то, что до сих пор не видно и следа человека, не то, что бы тропинки или дороги.

– Если мы попали к востоку от озера, можем долго проплутать, – тихо сказал Николай на ухо Ивану Сергеевичу.

– Ничего, припасов у нас на пять дней хватит, куда-нибудь выйдем.

Вдруг впереди показался просвет. Все прибавили шаг, казалось, что там конец их мучениям: дорога, а то и деревня или даже город. Но это была лишь река, точнее речка, несущая свои тёмные воды между обрывистых, поросших тальником берегов.

– Река, всего лишь река, никакая не дорога, – разочарованно произнёс Александр. – Вернее, ручей. Можно перепрыгнуть и пойти дальше, едва ли мы на его берегу найдём людей.

– Подожди, распрыгался, прыгун, – проворчал Стрижевский. – Идём вниз по течению, маленькие речки впадают в большие, а на их берегу полно деревень. Да и на этой, может, стоит что-нибудь.

Возражать никто не стал. Повернули и пошли вдоль берегов, продираясь сквозь заросли, стараясь не уходить далеко от русла. Им повезло. Прошло лишь около двух часов, и путешественники вышли к опушке леса.

– Стойте, осмотреться надо, – Николай достал небольшой бинокль.

Впереди простиралось широкое пшеничное поле, ограниченное с трёх сторон рекой и лесом, а с четвёртой, небольшим, дворов в двадцать, посёлком.

– Вот и дошли. Идём туда, – Николай убрал подальше бинокль. – Какие ни есть, но люди. Попробуем узнать у них, как добраться до Флардии, заодно постараемся выпросить одежды для Тани.

– Идём, – легко согласился Иван Сергеевич.

– А на нас не нападут? – в один голос спросили Александр и Таня. Они не разделяли оптимизма спутников.

– Так ведь мечи есть, – усмехнулся Стрижевский. – Да не бойтесь, в деревнях народ тише воды, ниже травы.

В любом случае, делать больше было нечего, и путешественники направились к домам по протоптанной вдоль берега реки тропке. Вокруг не души, можно не таиться, но когда они уже подходили к окраине, из пшеницы на тропинку выскочили, размахивая палками, трое мальчишек, лет десяти-двенадцати. Увидев чужаков, они не испугались, но замерли, опустив свои «мечи», с любопытством уставившись на них. Чем-то эти четверо расположили к себе детвору, и они даже заулыбались. Путешественники, не зная, что и предпринять, тоже изобразили на лице глуповатые улыбки. Наконец, один из мальчишек, видимо, постарше остальных, подошёл ближе и спросил:

– Лантело лим а катен?

В этот миг Александр, да и все его спутники почувствовали, себя так, словно окунулись в дурманящий туман. Мысли поплыли, как будто рассудок вот-вот помутится. Но в следующее мгновение всё прояснилось, стало чётким и ясным.

– Ой, – Таня зажала рот ладошкой. – Я говорю на этом языке.

– И я тоже, – растерянно пробормотал Саша.

– Что, обалдели? – спросил Стрижевский на языке Острова. – Я тоже был просто в шоке, когда мгновенно освоил этот язык во всех его тонкостях.

– Куда вы идёте? – спросил снова мальчик.

– Послушай, дружок, а ты не мог бы проводить нас к своим родителям? – спросил Николай. – Мы тут заплутали, хотим найти дорогу в столицу.

Мальчишки о чём—то пошептались между собой и, с важным видом, взяв за руки незнакомца, повели его к посёлку.

Домики в деревне стояли совершенно беспорядочно, словно людей совсем не интересовала прямизна их главной улицы. Вокруг них не было никаких оград, их отделяли друг от друга протоптанные пыльные тропинки. Вокруг было немноголюдно, в основном дети, да и те копошились в зарослях смородины, кусты которой росли у каждого дома.

– Где все взрослые? – спросил Николай.

– А кто где. Одни в лес ушли, охотиться, ягоды и грибы собирать, другие в столицу поехали, остальные на поле работают, не на том, где мы сейчас были, на другом, с той стороны, – мальчик неопределённо махнул рукой. Затем указал пальцем на добротный бревенчатый дом и добавил. – Я здесь живу.

На крыльце этого дома сидел человек. Лицо его окаймляла небольшая русая бородка, небольшие морщины пересекали лоб и щеки. На вид ему было лет пятьдесят, правда, если сбрить бороду, можно дать на десяток меньше. Они подошли ближе.