Вячеслав Митяшов - Исполнение желаний. Воля свыше. Часть вторая

– Арстин! – окликнули его снаружи. – Следы уходят в лес.

Арстин выбрался наружу. Точно, недоглядел он. Идти пришлось недолго. Они вышли на небольшую поляну и…

– О боги! – Арстин чуть не упал из седла. Кони, сдавленно хрипя, попятились назад.

На белом снегу алели пятна крови, в которых лежали три истерзанных трупа. Двое рядом, казалось, один обнял другой. Третий лежал поодаль. Их лица уже нельзя было узнать, но Арстин догадался, кто это.

– Поехали отсюда, быстрее, – он повернул коня и галопом понёсся прочь от этого страшного места.

– Что с ребенком делать то? И с солдатом? Не брать же на себя грех, – спросил его один из спутников, когда они перевели дух.

– Не знаю, с собой возьму обоих. Доберусь до соседней деревни, там кормящие женщины есть. И раненого, может, приютят. Как-нибудь справлюсь.

Через несколько часов сторожка была покинута. Все разъехались по своим домам. Арстину достались хорошие сани и пара лошадей. Он взял с собой малыша и раненого гвардейца и направился подальше от этих мест, останавливаясь в каждой деревне, чтобы накормить малыша и запастись молоком в дорогу. И если с мальчиком всё было хорошо, то раненому не повезло. Он продержался всего три дня, а утром четвёртого умер.

Дорога струилась бесконечной асфальтовой рекой. Километр за километром машина преодолевала её, глотала повороты, бугры и пыльные впадины. Но дорога не кончалась, а терялась где-то вдалеке, в жарком пыльном мареве. По сторонам мелькали столбы, серые от пыли деревца, а вдалеке раскинулись каменистые холмы с бесконечными виноградниками.

Джип нёсся с огромной скоростью, но лишь гул мотора доносился до слуха пассажиров. Свист ветра словно оставался позади, терялся вдалеке. Ничего не визжало, не выло, машина шла, не шелохнувшись по гладкому, словно зеркало, шоссе. Изредка, машину, всё-таки, встряхивало, и тогда, из багажного отсека доносился лёгкий, мелодичный звон.

– Ещё немного, – сказал сидевший за рулём мужчина – абсолютно седой, но ещё не очень-то и старый, крепкого телосложения, одетый в потемневшую от пота майку. На вид ему было не больше пятидесяти.

– Поскорее бы, – вздохнул второй, молодой, лет двадцати – двадцати двух, худощавый, с длинными, волнистыми, до плеч, волосами. Он вздохнул ещё раз, отёр пот со лба и достал из сумки-холодильника запотевшую банку лимонного тоника. – Хорошо, – проговорил он, отпив немного.

– Терпи, Сашка, – отозвался водитель. – Жалеть потом о жаре будешь, когда в пещеру нырнем. Вода там, говорят, очень холодная.

Машину слегка встряхнуло, и как раз в этот момент мимо мелькнул дорожный указатель – «Фержюв, 5 км».

– В городе перекусим. У меня уже в животе от голода бурчит. С Германии, вроде, толком не ели? Хотя, до Сен-Рафаэля рукой подать.

– Кстати, а что Иван Сергеевич с нами не поехал? Помню, он тоже порывался в пещеры понырять.

– Он сейчас не в настроении. Лучше не трогать старика. Тем более автопутешествия длинной больше тысячи километров не в его вкусе.

– Опять всплески фантазии? – Александр ухмыльнулся.

– Не говори так, сынок, не надо.

– Опять. Я не прав, что ли?

– А зачем ты обижаешься?

– А ты постоянно защищаешь его. А он постоянно несёт всякую чепуху об островах, о чёрных ущельях, о великой битве и короле Александре. Если у него съехала крыша, его лечить надо, а не прятать от всех. Да и ты сам частенько потчевал меня этими сказками. А мне уже не пять лет, и я сказками не интересуюсь.

– Александр! Перестань!

– Извини, сорвалось, – тихо проговорил тот, смутившись.

– Ладно, я не виню тебя. Ты не видал того, что видел я, и никогда не увидишь.

– Фержюв показался, сбавь скорость.

Впереди, в пыльной дымке уже был виден город. Смутные очертания домов и зелени сливались в разноцветные пятна, словно мазки краски на полотне художника. Навстречу им и мчались Николай Сартаков и его сын.

Через несколько минут, покрытая слоем пыли, машина въехала в пригород. Мимо мелькали дома, изнывающие о жары прохожие и многочисленные уличные кафе, расположившие свои столики на улицах под спасительными тентами.

– Машину помыть нужно, – пробормотал Николай. – Придерутся ещё.

Он подъехал к попавшейся на обочине патрульной машине и, немилосердно коверкая французский, спросил, где ближайшая мойка. Полицейский с неохотой оторвался от бутылки с минералкой, поморщился – мало того, что этот иностранец помешал его отдыху, он ещё говорит с таким чудовищным акцентом, что его сложно понять. Он удивлённо посмотрел на собеседника, показав всем своим видом, что ничего не понял из его болтовни. Тот повторил. Страж порядка улыбнулся. Не то, чтобы из симпатии, скорее из необходимости быть вежливым и начал что-то быстро говорить, засыпая собеседника картавыми «р» и жужжащими «же». Николай напрягся, стараясь перевести то, что услышал. Видимо понял, потому что поблагодарил собеседника и нажал на газ.