Фёдор Титарчук - Веселый паровоз Чу-Чухин и его друзья. Детские истории

Коты шествовали рядом, гордо задрав хвосты. Один справа, второй слева от меня.

– А вот мы почти уже и пришли, – указала вперед старуха. – Вот и наш ангар – хатынка.

Впереди что-то замаячило, занимая собой весь проход. То была обычная деревянная хатынка. Обычная да не совсем обычная. Старое дерево в сырости поросло мхом. Единственное окно давно не мылось, а крыша, сделанная из камыша, потемнела и требовала замены. Хатынка время от времени колыхалась и со стороны казалось, что она дышит.

– А как же мы там все поместимся? – удивился я.

– О том не беспокойся, милок! – произнесла старуха. – Вот, погляди. – и она внезапно засвистела. От её свиста у меня сразу же уши заложило, а когда она перестала – ещё какое-то время я плохо слышал.

– Эй, деревянная, повернись ко мне передом, к лесу задом! – прокричала старуха. В тот миг мне показалось, что я уже где-то слышал эту фразу, вот только где – все ни как не мог вспомнить.

«Деревянная» задрожала, закряхтела и, к моему удивлению, начала подыматься. Хатынка подымалась вверх, расталкивая собой в стороны ветви, а где и сами деревья. Деревья расходились, как живые, ветви предусмотрительно отгибались в стороны, а которые не успевали, те просто ломались под напором пришедшей в движение хатынки.

– Да поживее ты, деревянная! – прокричал черный кот. – Мы что тут тебя год ждать будем?!

Хатынка поднялась на своих манипуляторах вверх, повернулась там на пол-оборота и так же аккуратно и неспешно опустилась вниз. Мы стояли в сторонке и только сейчас я понял истинные размеры этой постройки. Она была огромная, высотой в три ангара, а шириной в пять паровозов. Пока мы стояли далеко – она нам казалась не больше обычного дома.

С этой стороны не было окон, только одна дверь и большие ангарные ворота. Ворота распахнулись и старуха предложила мне туда въехать.

– Вот мы и дома, – показывала путь она. – У нас тут и отвары, и коренья, и масла машинные настоянные на еловых шишках. И печка чудодейственная.

– А печка зачем? – удивился я. Посреди хатынки, что была размером с ангар, стояла огромных размеров печь, в которую целиком помещался паровоз и место ещё оставалось. Печь уже была разогрета и даже пылала жаром.

– А как же по другому? – сделала удивленное лицо старуха.

– Это чтобы косточки твои распарить. – добавил светлый кот.

– Это чтобы порчу паровозную с тебя снять. – промурчал и темный кот.

– Чтобы все помятости мягче стали и отвары целебные их отрихтовать смогли.

– Чтобы ржавчину целебный огонь отделил от корпуса твоего, а мы потом масляными экстрактами металл смогли на тебя наварить.

И так сладостно звучали их слова, так манила печка. Ну прямо так же, как и болото, когда я продирался через лес. И я уже подался к печке, в теплый и приятный жар, как вдруг сравнение с наваждением в лесу мне стало сравнимо с тем, что происходило сейчас. Сравнение это меня привело в чувства, что-то одернуло меня и чары тут же спали. Теплый жар печки превратился в обжигающую жару, и я даже начал чувствовать как метал понемногу поддается и вот-вот начнет плавиться.

– Эй, ангар, слушай меня! – закричал я. – Туши быстро печь. Подымайся на манипуляторы и айда отсюда, в сторону ближайших железнодорожных путей.

И что бы вы думали?! Он меня послушался. А как же могло быть иначе то?! Один механизм другой поймет с полуслова. Поймет, послушается и разберется что второму хорошо, а что нет.

Хатынка покачнулась, створки печи захлопнулись и пыл да жар начал утихать за ними, старуха и коты от качки покатились под стену. Покатились и сразу же перестали быть добрыми да учтивыми. Закричали, руками да лапами замахали, коты завизжали. А хатынка тем временем покачивалась из стороны в сторону на ходу.

Деревья своими лапами цеплялись за её ноги-манипуляторы, тянулись ветвями-крючьями к дверям, обманувшееся в своих ожиданиях, злое зверье и прочая лесная нечисть прыгали внизу, стараясь дотянуться до дверей.

И так длилось с полчаса…

– А что потом? – не выдержал кто-то из слушателей.

– А потом хатынка на манипуляторах прошла через весь лес, прошагала по паре болот, да вышла к ветке, что вела прямиком сюда. Тут я поблагодарил хатынку, предложил ей уйти из леса, но она сказала, что её военные здесь оставили на случай войны, под ветхое строение замаскировали, и она должна верой и правдой и дальше служить, потому покинуть свой боевой пост не может. Пообещал я тогда время от времени заскакивать – оказывается ей военные оставили целый склад смазочных материалов, – и едва волоча колеса вот случайно забрел сюда – в депо.