Григорий Лолиш - Сокровища острова Тортуга

Шлюпка же быстро заполнялась водой и погружалась всё больше и больше под воду. Наконец она совсем исчезла.

* * *

Спустя сорок минут четверо испанцев сидели на песке под скалой у костра. Двое матросов дремали, третий следил за берегом, а четвёртый (это был Эстебан) старательно обмазывал горлышко бутылки с картой растопленным на огне сургучом. В качестве пробки он использовал скрученный пальмовый лист.

Покончив с этим, он прислонился спиной к скале, устало закрыл глаза и задремал. Спустя несколько минут его разбудил тревожный оклик матроса:

– Сеньор!

Эстебан открыл глаза, приподнялся и… понял, что всё кончено – по пляжу в их направлении быстрым шагом шла группа людей вооружённых тесаками и мушкетами. Дымящиеся фитили мушкетов не обещали ничего хорошего. С первого взгляда можно было узнать смертельных врагов испанцев буканьеров*

* (Примечание автора – буканьер\ы – охотники на диких свиней, которые коптили мясо и продавали его, как провиант капитанам заходящих на Тортугу кораблей. Часто они сами являлись пиратами).

с Тортуги.

Без сомнений их привлекли на этот берег пушечные выстрелы. Впереди шёл обнажённый по пояс широкоплечий человек с красным платком на голове, обветренным лицом и густо заросшей волосами грудью.

В следующую секунду он увидел испанцев. Детина застыл, как охотничий пёс уловивший запах перепела. Правой рукой он очень медленно вытащил из-за пояса тесак и проговорил на ломаном испанском:

– Добро пожаловать в ад, испанские собаки!

Четверо испанцев, словно завороженные следили за тем, как широкое лезвие тесака медленно плывёт вверх. Звук голоса буканьера вернул их к действительности и они, сорвавшись с места, утопая по щиколотку в мелком песке, кинулись к спасительным зарослям. Буканьеры схватились за мушкеты. Раздались выстрелы.

Толчок в бедро швырнул Эстебана на песок – на штанине быстро расплывалось алое пятно. Ломая ногти, Эстебан торопливо выкопал в песке довольно глубокую ямку, положил туда бутылку, которую всё это время не выпускал из рук, быстро засыпал её песком и, уже теряя сознание от потери крови, жары и усталости, из последних сил пополз прочь, стремясь отползти от этого места как можно дальше.

Он не слышал ни выстрелов, ни торжествующих воплей победителей, ни криков добиваемых матросов.

Скрипнули и повернулись какие-то невидимые колёса, время продвинулось на три века вперёд, и вот нашим взорам опять открылся тот самый пляж в западной оконечности острова Тортуга.

Около пяти часов дня. Самый конец рабочего дня. Небольшой экскаватор медленно, словно нехотя черпал ковшом песок. Рядом опёршись на лопаты, стояли несколько босоногих рабочих. И пляж, и экскаватор, и рабочие с лопатами – всё в этой сцене было щедро залито солнечным светом. Поверхность жёлто-зелёного моря с тёмными пятнами водорослей на мелководье отражала солнце всей своей поверхностью и напоминала жидкое серебро.

Вот ковш вошёл в песок, подгрёб его снизу, черпнул, пополз вверх и поплыл в сторону. Песок высыпался и ковш, пуская отполированной поверхностью солнечных зайчиков, поплыл обратно, опустился и вновь вонзился в песок. На этот раз он обнажил какой-то потемневший от времени предмет.

Из песка показалось опутанное корнями стелящихся по пляжу растений и покрытое слоем маленьких ракушек горлышко старой запечатанной бутылки. Ковш не подхватил его, а лишь снял слой песка в нескольких милиметрах, обнажив бутыль примерно на треть.

Находка была слишком ничтожной, чтобы обратить на неё внимание, но тут один из рабочих махнул рукой, чтобы привлечь внимание оператора:

– Эй! Выключай свой аппарат! Конец работы!

Экскаватощик остановил ковш (который завис прямо над торчащим из песка горлышком бутылки чудом, не раздавив его) и, повернув ключ в замке зажигания, заглушил двигатель. Посмотрев на часы, оператор высунулся в окно кабины и, хмыкнув, поинтересовался:

– Ума не приложу, как ты всегда так точно угадываешь пять часов дня, Усташ. Ведь у тебя никогда не было часов. Я даже не уверен в том, что ты умеешь определять время на циферблате!

Усташ осклабился и ответил:

– У меня имеются две пары часов, и я прекрасно знаю, как они работают. Вот одни, – он похлопал себя по животу, – эти часы дают мне знать, когда пришла пора закусить. Чуть ниже этих у меня ещё одни часы. Эти с кукушкой, они напоминают мне о том, когда пора навестить мою подружку Миранду. Кукушка никогда не ошибается, точно в назначенный час она просыпается и говорит мне: – «Заканчивай работу, парень! Пора навестить краснощёкую Миранду!», – Видишь, я никак не могу сбиться со времени.