GVELA - Миражи. Часть 1

– Вы дуры, что ли?! – грубо окрикнул Шек. – Издеваетесь?!

– Господин, у него вся кожа обожжена и потрескалась и кровоточит, прикасаться страшно, – пролепетала одна из рабынь, потупив взгляд.

– Не кричи, Шек, а то напугаешь либо несчастного, либо его серта. А мне не нужна тут бессмысленная резня от обозленного животного, – строго осадил хозяин, склоняясь над чужаком.

– Господин, мы осторожненько обмоем его руками, – осмелилась сказать рабыня, посмотрев на хозяина и дождавшись его согласного кивка, женщины принялись за дело. Шустро разрезав ножами диковинную одежду и стянув пришедшую в негодность обувь, отдали ее ожидающим приказов рабам.

– Сжечь, – коротко приказал хозяин. – Принесите что-нибудь легкое, удобное и с удлиненной накидкой.

– Наряд наложника? – осмелился спросить поклонившийся раб, желая выполнить приказ своего хозяина как можно тщательнее.

– Нет, – задумался на пару секунд Джезив, и улыбнувшись своим мыслям добавил, – принеси лучшую парси наложницы.

Если все присутствующие в шатре и удивились приказу хозяина, то ничем себя не выдали, продолжая делать каждый свою работу.

– Пей, вода излечит горло, – тихо приговаривала одна из рабынь, из ладошек аккуратно вливая маленькой струйкой воду в приоткрытый рот парня. Вторая, придерживала голову так, чтобы он не захлебнулся.

– Как думаешь, сколько он провел в пустыне? – довольно наблюдая с какой нежностью рабыни отмывают покрасневшую от солнца кожу, спросил хозяин у помощника.

– Дня два – три, – ответил Шек.

– И остался жив, – задумчиво проговорил хозяин. – Интересно, кто он?

– Господин, у него прекрасное тело, – с улыбкой сказала рабыня, тут же испуганно уткнулась в пол. Влезать в разговор между правой рукой хозяина каравана и самим хозяином, это надо быть самоубийственно смелой или просто дурой. Рабы должны знать свое место. И молчать.

– Я заметил, – поразительно умиротворённо согласился с ней хозяин, не наказав. – Тело неплохо развито. Но он еще юн. Сколько же ему лет?

– Думаю, не более двадцати пяти, – предположил Шек.

– Господин, позвольте сказать? – произнесла самая старшая рабыня.

– Говори, – милостиво разрешил хозяин.

– У меня был брат такого же возраста, поэтому… ему лет восемнадцать – двадцать.

Повисло молчание. Рабыни принялись за лицо, смывая грязь еле прикасаясь к коже. Одна из них, вылив на руку шампунь, занялась волосами парня. Неспешно намылив их до самых кончиков, так что пришлось сильно отклониться из-за приличной длины, помассировала, ополоснула и осторожно отжала от излишка воды. Зато, когда лицо и волосы были отмыты от грязи, все восхищенно ахнули.

Рабыни с трепетом отползли в стороны и просто уткнулись головой в землю, бормоча что-то о божестве. Шек, хоть и не пал ниц, но заметно дернулся, не зная, как вести себя дальше.

– Вот этого я и опасался, – тихо вздохнул хозяин каравана, когда ступор прошел. – Красив. Очень красив. Парси будет как раз кстати. Необычно притягательная внешность. Плохо.

– П-почему? – отмер Шек.

– Не спрячешься от посторонних глаз.

Даже в таком плачевном состоянии парень вызывал восхищение своими тонкими и идеально гармоничными чертами лица, необычайно белыми волосами и прекрасно развитым телом.

– У него волосы, как шерсть серта, только не вьются, – благоговейно пролепетала рабыня, что мыла ему голову.

– Кто он, хозяин, вы знаете? – растерялся Шек, не зная, как себя вести с парнем, когда от очнется. – Если его предлагать, то правителям. Он будет дорого стоить.

– Тшш, мой друг, – погрозил пальцем хозяин. – Снова ты торопишься с выводами. А на вопрос кто он и откуда? Придет в себя – узнаем. Шек, проследи за его надобностями, а я спать. Стар я стал для таких потрясений. Скоро рассвет, а я и глаз не сомкнул. Что делать со свалившейся на наши головы диковинкой, решим завтра.

Глаза больше зудели, чем болели, но попытка открыть, удалась с третьего раза, да и то только щелочками. Приходить в себя, когда все тело один сплошной оголенный нерв, еще то удовольствие. И особенно, когда перед твоим лицом оказывается чья-то физиономия, счастливо скалящаяся при этом. Порыв с перепуга дать в морду, погас так и не начавшись. Сил как у котенка. Полудохлого и голодного, котенка.

Дошло не сразу, что я спасен. Зажмурился, потом снова открыл глаза, посмотрел наверх, купол шатра, и снова повернул голову в сторону улыбающегося мужика со шрамом. Зубы белые, кожа и волосы темная – негр? Круто Белоснежка и мавр, чем мы не компашка друг для друга?!