Артур Матвеев - Вторник

– Не понимаю, о чем вы, – Анюта немного поморщила лоб, а ее глаза забегали по всему вокруг, лишь бы не столкнуться со взглядом Борща.

– Вас могут похитить и, угрожая вашей жизнью, заставить Константина отвернуть от курса и доставить борт со столь ценными пассажирами в другое место. А то и вовсе… Но не будем об этом. Сейчас полный бардак творится в стране, так что не грех перестраховаться. Американцы нам этого не простят, а международный конфликт из-за непредусмотрительности наших служб начинать как-то не хотелось бы… Вы ведь не против, если мы за вами присмотрим? Только до того момента, как Костя сядет в Нью-Йорке. Теперь понимаете?

Анюта кивнула. Теперь до нее дошло то, о чем она даже подумать не могла. Волнение защекотало где-то в глубине ее груди, и комок подступил к горлу.

– Вот и славно, – сказал Борщ. – Номер машины Кости нам известен. Вы сейчас выезжайте, а мы пока пересядем в фургон. Мы сопроводим вас до дома и встанем неподалеку. Если что, звоните нам по смартфону, что я вам дал. Достаточно просто три раза стукнуть по экрану. Носите его с собой по дому, мало ли что. В кармане халата, например.

– Х-хорошо. Это все?

– Да. Еще раз извините за беспокойство. Можете ехать. Мы проследуем за вами.

Анюта вышла из мерседеса и, подождав, пока тот уедет, направилась к машине. Голова неспешно переваривала услышанное. Мысли об опасности непроизвольно лезли в голову. Она неторопливо села в белоснежную БМВ третьей серии и откинулась назад, закрыв глаза. Подождав минуту, она запустила двигатель и медленно тронулась с места. Как только она пересекла шлагбаум аэропорта, сзади пристроился черный, немного зловещий фургон с охраной.

Вторник. 02:10. Роман

Роман стоял в терминале, нервно теребя в руках свой новенький загранпаспорт. И пусть в нем было написано не его имя, все равно у парня щекотало под ложечкой, и он еле сдерживался, чтобы не стошнить прямо на сотрудника пограничного контроля. Поддельные документы не так-то просто достались беглому заключенному. Их помогли сделать знакомые деда, который предлагал ему бежать еще до того, как прозвучал приговор суда полгода назад. Дело тут было типичное для российского конвейера правосудия. Самый гуманный суд в мире спустя полгода заседаний и прочей формальной ерунды признал вину Ромы по делу о торговле наркотиками в особо крупном размере, зная или догадываясь, что обвинение было сфабриковано.

Год назад. Роман

Они сидели в машине с приятелем и обсуждали детали. Плевое дело – развести наркомана, который сидит на солях для ванны, как называют синтетические наркотики весьма сомнительного происхождения. Со временем мозг такого человека перестает мыслить здраво и рационально, он может захотеть дозу в любое время, какое бы ответственное дело ему не предстояло, чувства ответственности, гордости, силы воли и мужества мелкими осколками души лежат где-то в глубине той ямы, куда канула его личность, слепо следуя на поводу своих желаний. В такие моменты он возьмет все, что попало, лишь бы снова вмазаться. Если таким людям снова «нужно» – они готовы отдать любые деньги. Этим и пользовался Рома. Он обещал «помочь» очередному торчку за умеренную плату. Однако когда клиент забирал вещество с закладки, приходил домой и пользовался тем, что купил, действие развивалось по двум сценариям: либо он на самовнушении получал ожидаемый кайф, либо разочаровывался и понимал, что его кинули. Так было и в этот раз. Ничего не предвещало чего-то плохого. На встречу Рома поехал один. Торчок сунул деньги и молча пошел на закладку. Роман сел в машину и поехал на встречу с приятелем. Через два часа в автоматы, в которые Рома и Егор часто заходили после дел, ворвались представители внутренних органов и выполнили арест. Купюры оказались мечеными, и теперь Роме ничего не оставалось, как надеяться, что экспертиза не покажет наличие наркотика в проданном «контрольщику» веществе…

Спустя полгода, несмотря на все показания свидетелей и даже работницы аптеки, где Рома покупал потенциальный «кайф» в виде средства от запора, Роман предстал на суде, уже четвертом по счету.

– Объявляю перерыв тридцать минут для вынесения приговора, – сказал судья, стукнув молотком.

Роман сидел за решеткой и смотрел на свою бледную мать, всю в слезах, держащую за руку свою сестру. Отец держался. Уже все было понятно без слов. Адвокат, подкупленный подельником Романа еще в начале процесса, своей «помощью» сам подписал приговор невиновному, а когда Рома сменил защитника на нормального, уже было поздно. Егор ускользнул от правосудия и теперь был в недосягаемости от его бывшего подельника. Да даже если и что-то с ним делать, думал Рома, то будет только хуже… Вот же дурак. Слезы наворачивались на глаза, но виду подавать было нельзя. Он с семьей вышел на улицу. И пусть приговор уже вынесен, осталось только его огласить, в тюрьму Ромка тоже не собирался. И пусть знали об этом не все собравшиеся здесь родственники и друзья, те, кто был в курсе, уже ждали, что будет дальше.