Лариса Малмыгина - Три невесты для президента

А сам встал рядом со мной.

С замиранием сердца мы примостились на скользкую поверхность мраморных сидений и закрыли глаза.

И тут раздались первые аккорды незнакомого бравурного марша, зрители зааплодировали, послышались крики, то приветствовали монарха и его сына подчинённые.

И тогда мы сквозь мутные вуали уставились на троны. На них в коронах, обсыпанных бриллиантами, сидели два симпатичных мужика и они кого-то напоминали. Кого? За монархами высилась худая, некрасивая, но без признаков уродств, дама в белом атласном платье, расшитом жемчужными розами. Её словно вырезанные мясным ножом черты лица вселяли вселенский страх.

– Королева-мать Аглая Великолепная, – доложил мне на ухо Ульберт.

– Справа её сын Алилей Талантливый второй, слева, внук Виларус Прекрасный.

– И чем он талантливый? – прошептала я, думая о том, что меня тоже зовут Прекрасной.

Молодой человек с резкими чертами лица и копной шатенистых волос явно скучал.

– Пишет музыку, стихи, рассказы, повести, романы….

– Значит, книги? – оживилась Ирина. – Я тоже прозу пишу. Даже на одном ведущем сайте выкладываю. Хорошо читают, отклики восторженные пишут. А на другом стихи выставляю, которые в песни превращаются… Много моих песен по интернету бродит.

И вновь зазвучал бравурный марш, претендентки повскакали с мест, и я, не удержавшись, прыснула со смеху. Их аляпистые платья поражали дикостью, так как полностью открывали груди и животы, проткнутые затейливыми металлическими побрякушками типа болтающихся клоунов и мартышек. На грудях красовались красные татуировки, изображающие любовников из камасутры.

– Танцуем! – оглушительно рявкнул будто взявшийся из воздуха концертмейстер. – Кавалеры, на выход!

С полсотни мужчин предстали перед дамами и, поклонившись, предложили им руки, за которые вцепились представительницы слабого пола, а потом пары запрыгали, подражая козочкам на лугу.

Король сощурился, улыбнулся, подкрутил усы, и тут я его узнала, а потому чуть не грохнулась в обморок.

– Мне кажется, – услышала я сзади дрожащий голос Ларисы, – мне кажется, что это он!

– Кто… он? – не поняла Ирка.

– Иоооооо…, – начала я и отвернулась, чтобы вытереть глаза тыльной стороной ладони.

– Сядьте и замолчите, – зашипел Ульберт.

– Вот куда он спрятался от возмездия, – сжала кулаки Ларка. – Ну, уж замуж я за него ни под каким соусом не пойду. Лучше уж за того, лохматенького.

– Мы оба Прекрасные, а это уже знак, – рассмеялась я. – Отдадим за похожего на Сталина Ирку, видно, она по молодости не в ладу с историей.

– Внимание, дамы и господа, – после того, как музыка смолкла, поднеся рупор ко рту, провозгласил концертмейстер. – Начался ежегодный конкурсный бал на звание королевы Алмазных Гор и принцессы Алмазных Гор.

– Они каждый год супруг меняют, а потом куда их девают? – занервничала Лариса.

Уродины отряхнулись и вытянули шеи к распорядителю торжества.

– Дышат, как собаки, – проворчала Ирина, и мне показалось, что Путин на её майке подмигнул.

– Сзади меня подиум, – продолжал вещать концертмейстер. – Все участницы заходят за ширмы, раздеваются до купальников и поднимаются на него, чтобы пройти во славу Короля и Принца!

– Этого мне ещё не хватало! – закатила глаза Ларка.

– Пусть ходят, тебе жалко, – стрельнула в неё глазами Волкова.

– Я про него, – всхлипнула Ларка. – И про его сына. Никогда не смогу стать его невесткой и супругой его отродью.

Я ещё внимательнее всмотрелась в монарха, знакомое выражение вновь промелькнуло в его глазах, и тут всё встало на свои места. Да, я не ошибалась пять минут назад и не ошиблась сейчас. Над царственными парчовыми одеждами, под золотой, обсыпанной бриллиантами короной виднелось хитроватое лицо самого…. самого….

В ужасе я проглотила слюну.

– Сталин – великое зло, – заелозила на табурете свекровь моей дочки. – Благодаря доносу завистника в тридцать седьмом году тройка расстреляла моего деда, а бабушка осталась с четырьмя детьми. Надо же, куда смылся тиран. Может, здесь и Гитлер поблизости находится?

– А не похож ли прекрасный принц на Гитлера? – вглядываясь в наследника, озадаченно пробормотала я.

– Роскошная шевелюра, безусое лицо, даже симпатичное, – протянула Лариса. – Мы привыкли видеть его усатым и агрессивным.

– Когда писала статью для блогеров, видела в интернете другие его фотографии, – отреагировала я. – Там он премиленький, даже картины писал. Предпочитал пейзажи. Если бы юношу вовремя приняли в академию художеств, не было бы войны. И если бы Иосиф остался учиться богословию, тоже не было бы…