Виталий Гадиятов - Золотой дождь

Коротков сказал, что ему пришлось выбирать между спортом и геологией, и он остановился на геологии. Было приятно сознавать, что он попал в компанию единомышленников, а рядом с ним его старый университетский друг.

– Высоких результатов в спорте мы, правда, не добились, но он помог нам в жизни, – похлопывая себя по груди, продолжал Белов. – Я думаю, только благодаря хорошей физической подготовке мы остались с тобой на Севере. Так сказать, прошли естественный отбор и выжили в суровых климатических условиях. Я прав, Витёк?

– Несомненно, это так, – кивнул головой Виктор. – Да, условия тут были совсем не простыми, – подхватил он эту тему. – Из-за этого уехали многие. Я даже не касаюсь быта, это особый разговор, который каждый день ведут наши жёны на кухне.

На лице Вербицкого промелькнула усмешка. Действительно, тяжело было жить на Севере: доставалось и его жене. Из-за этого, не выдержав, они расстались.

– В наших краях повсюду довольно высокие горы и если ты слабак, то можно быстро загнуться, – расправляя плечи, сказал Виктор. – Особенно тяжело было в первый полевой сезон. Но он, наверное, для меня оказался и самым интересным. Как раз к тому времени относится работа на площади планшета, где находится интересующий вас Уйгур.

Он перевел взгляд на закусывающего Вербицкого. Тот понял это по-своему.

– Всё, ребята, заканчиваем разговоры, давайте выпьем.

Вербицкий налил Короткову полную рюмку с намерениями побыстрее расставить все точки над «и» и предложил очередной тост.

– Итак, господа геологи, чтобы ваша дружба и в дальнейшем помогала нашему общему делу – делу, которому вы посвятили свою жизнь! За вас!

Только после этого он осторожно приступил к главному – к тому, ради чего была затеяна эта встреча. Сказал, что их интересуют материалы, касающиеся особенностей геологического строения Уйгура, и особенно результаты его опробования.

Коротков улыбнулся. Казалось, он был уже «хорош», однако тут же его взгляд просветлел. Профессионализм взял верх.

– Я вижу, задача у вас довольно сложная, – подбирая слова, начал геолог, – но она решаемая. Только для этого нужно время. Вы же знаете, у нас ничего сразу не делается. Основное я уже рассказывал Владиславу в прошлый раз. После нашего разговора практически ничего не изменилось, на Уйгуре больше никто не был. Зато мы повторно проанализировали те три шлиховые пробы, которые впопыхах отмыли под шум раскручивающихся винтов вертолёта. Тогда спецназовцы искали беглецов, и нам было не до опробования. Тем не менее пробы мы отобрали и получили кое-какие результаты.

Он поднял руку вверх, загибая пальцы, но быстро остановился. Сообразив, что добились они не многого, Коротков продолжал уже скромнее:

– В якутском институте геологии доктор наук Амузанский изучил наше золото. По его заключению, оно довольно высокопробное. В его составе встречается даже ряд редкоземельных элементов, не характерных для золота из других объектов нашего района. По размеру оно мелкое, форма золотин типичная. Вот такие дела, мужики! Пока это всё. Больше мне добавить нечего.

Вербицкий не выдержал. Все планы рушились, ещё не начавшись. Как бы ни относился он к затее шефа, но от этой поездки ожидал большего. А получалось – только зря потрачено время: этот объект не стоил выеденного яйца.

– А какие получили содержания по этим пробам? – сухо спросил он Короткова, который, поняв его состояние, улыбнулся и ответил с достоинством:

– По последним данным, среднее содержание золота составляет почти семьдесят граммов на кубометр породы. Кстати, содержание золота в пробах разное, тем не менее минимальное равно тридцати восьми граммам на куб. Особо отмечу – все пробы отобраны из борта канавы, пройденной по рыхлым отложениям.

На лице Вербицкого появилось что-то вроде улыбки. И было отчего. Если учесть, что его старательская артель работала на площадях с содержанием золота, не превышающим трёх граммов на один кубометр породы, то данные по Уйгуру превосходили все ожидания. Участок явно обнадёживал.

– То, что вы отобрали пробы и получили такие содержания золота, – это хорошо, а почему же ничего не делали? – спросил он строго. – Уйгур вас не интересует, или нет денег на проведение работ?

– Я, думаю, ничего нового для вас не открою, – выдержав его напор, спокойно начал Коротков. – У нас положение такое же, как во всей геологии страны, которую в перестроечное время успешно развалили. Технику и прочие материальные ценности растащили, кадры разогнали. В итоге от всего громадного коллектива профессионалов остались три калеки. Однако и над их головами уже занесён меч.