Павел Соловьев - Кит! Я с тобой! Повесть

Усилия Баленовых не пропали даром: промучившись почти месяц на чемоданах, они наконец получили достойное жилье из госрезерва – просторную трешку на соседней улице, в десяти минутах ходьбы от школы. «Не было бы счастья, да несчастье помогло», – удовлетворенно приговаривала мама Галя, старательно обустраивая новое жилье.

Вот только лично Никите несчастье помогать отказывалось. В первые дни занятий в новой школе сверстники приняли Никиту скептически, и это было вполне объяснимо. Он тоже отнесся бы к новичку, да еще прибывшему в восьмой класс, предельно настороженно. Но чего Кит никак не ожидал, так это насмешек учителя.

На уроке физкультуры после обычной пробежки и разминки физрук затеял прыжки через козла. Никита до сегодняшнего дня благополучно отлынивал от этого легендарного спортивного снаряда, но теперь, похоже, опасного прыжка не избежать. Встав в шеренгу одноклассников, он мысленно проделывал этот злополучный прыжок вновь и вновь, но, когда подошла очередь, тело отказалось подчиняться. От козла оттолкнуться ему удалось, а вот развести ноги – не получилось. Никита пролетел мимо снаряда, обогнув его по касательной, и плюхнулся на пол рядом с матами.

По залу пронеслись смешки, улюлюканье, и кто-то из ребят выкрикнул: «Китти!» Не успел Никита обидеться на девчачье прозвище, как учитель физкультуры, склонившись над ним, с подковыркой спросил:

– Что ты ведешь себя, как девчонка? Ноги раздвинуть не можешь? Как тебя, говоришь, зовут – Китти?

– Я первый раз прыгал через козла, – объяснил Никита, поднимаясь с колен.

Он был готов провалиться сквозь землю, а одноклассники веселились вовсю: у них появился козел отпущения.

– Ну, значит, теперь тебе придется тренироваться с козлом, – физрук злорадно ухмыльнулся, – пока его не перепрыгнешь, Китти.

Обида занозой засела в душе Никиты, хотя он и понимал, что его способности по физкультуре были не ах. Но мальчишку подстерегала новая напасть: предмет, в котором он чувствовал себя как рыба в воде, лишь подтвердил его репутацию неудачника, превратив в глазах одноклассников в полного лузера.

На очередном уроке литературы Ирина Павловна всерьез взялась за классные сочинения по тургеневской «Асе», выискивая самые разнообразные ошибки и недочеты, благо это было нетрудно. Учительница не на шутку разошлась, воодушевляясь собственными ироничными замечаниями по разным адресам. Ее зеленые глаза, оттененные песочного цвета шейным платочком, весело щурились. Завязанные в тугой узел на затылке рыжеватые волосы обрамляли разрумянившееся лицо мелкими завитушками. Подрагивая, они давали понять, что их хозяйка еле сдерживает смех. Но вдруг Ирина Павловна посерьезнела.

– А вот сочинение новенького ученика – Никиты, кажется? – я хочу похвалить! И идея произведения раскрыта, и герои полно охарактеризованы, и даже художественные приемы указаны. Особенно мне понравилось вот это место: «Повесть построена, как будто музыкальное произведение, в котором переплетается несколько мотивов. К мелодии играющей по Рейну луны присоединяются звуки старинного ланнеровского вальса, а затем они дополняются мотивом полета. А заканчивается произведение поэтическим образом цветка гераниума, долгие годы хранящего аромат и передающего веру Тургенева в неистребимость любви».

– Эй, новенький, тебе кто сочинение писал, Пушкин? – крикнул с места местный заводила Денис.

– Не, сам Тургенев, наверное, – саркастически заметил Борис, любитель сладких булочек и сосисок в тесте.

– Ты откель такие слова-то знаешь? Ге-ра-ни-ум! Ларне… Ланере… Не выговоришь даже, – ехидно улыбнулся Марк, известный в классе хитрец и непоседа.

– У нас так только девчонки пишут, Китти! – поддел Борис сконфузившегося новичка.

– Тише, мальчики. – Учительница сама побаивалась этой неуправляемой троицы.

Никита сидел красный как рак, не зная, что возразить, и ненавидя себя за слабость. Он прекрасно понимал, что его минутное замешательство обернется неизбежной травлей со стороны этих архаровцев, но ничего не мог с собой поделать. «Блин, Русалке совершенно не обязательно хвалить меня при всех… а уж читать мое сочинение – тем более!» Никита заерзал на стуле, стараясь ни на кого не смотреть. «Another brick in the wall», – вспомнил он знаменитую песню «Pink Floyd».

…

Неприятности в школе росли как снежный ком. Почти каждый день приносил очередное поражение. Никита был значительно умнее, начитаннее большинства ребят в классе, однако это не приносило ему ни уважения, ни радости. Начавшееся с первых дней отторжение лишь усиливалось. Никите стало казаться, что в эту неприятную игру включились и преподаватели.