Юлия Лангровская - Трущобы во дворце

Девушка чуть покраснела, увидев, что ее шаль съехала на плечи, обнажив шею, по которой все еще продолжали стекать капельки воды.

– Благодарю вас, – еле слышно произнесла она, приготовившись сойти.

– Как жаль, фройлен Алекс, что как раз сегодня ночью я должен покинуть Москву и отбыть в Италию по важному делу. Я вынужден попрощаться с вами навсегда. Хотя… возможно, когда-нибудь я вернусь… я буду надеяться, что встречу вас снова, – он легонько поклонился ей, когда помогал сойти.

– Я тоже, господин барон, буду очень рада снова вас увидеть, – она сделала некое подобие реверанса и поспешила прочь, не оглядываясь, расстроенная, что попрощалась с Фердинандом, но довольная, что теперь у нее появились свои деньги.

Около калитки Саша остановилась, отдышалась и вытащила из-за корсажа банкноту.

– Боже! Да это целое состояние! – вырвалось у нее, когда, развернув трубочку, она увидела на ней цифру с двумя нулями.

Справившись с этим приятным шоком, Саша быстро перепрятала банкноту в более надежное место и вошла домой.

Отец уже встречал ее на пороге, сжимая в руках плетку. Мать нервно заламывала руки, Надя плакала.

Саша сказала половину всей правды:

– Прости, отец, но когда я возвращалась, на меня попытались напасть пьяницы, я убегала и заблудилась.

Андрей отложил плетку, но лицо его так и осталось сердитым.

– Иди к столу, – бросил он, не глядя больше на дочь.

Ночью Саша размечталась, на время, забыв о своих тревогах. Она надежно перепрятала деньги в карман одного из своих платьев, что хранились в сундуке и теперь, лежа под одеялом, греясь теплом, исходящим от сестры, строила воздушные замки.

«Вот это мужчина, такой элегантный, приятно пахнущий, не то, что это отребье, за которое выходит Надька. Не сравнить. Судя по экипажу, у него и дом должен быть роскошным. Наверное, все обито бархатом, атласом, шелком, повсюду ценности, даже посуда вероятно из серебра, может и из золота. Есть куча слуг, лошадей, гардеробы уж точно набиты. И парфюмерия! Да никаких подъемов на заре. Спит, небось, пока все петухи не охрипнут, а слуги на цыпочках ходят. Потом спрашивают, что подать к завтраку. А он заказывает индейку, копченые колбасы, икру, свежие булочки с вареньем, шоколад… после обеда опять спит, а вечером рауты, балы… Вот, за кого стоило бы выйти замуж! Такое состояние! Да, чтобы сразу после свадьбы овдоветь, унаследовать все деньги и никогда не рожать детей. Жить себе так аж до самой старости».

Сашу распирало от гордости. Она сидела в роскошной карете со знатным мужчиной, и хоть это длилось минут двадцать, но они стоили двадцати лет жизни. Отец, узнай об этом, позеленел бы от злости и лопнул.

«И жизнь бы сразу наладилась», – пронеслось вдруг у девушки в голове.

Саша моментально сосредоточилась на этой мысли. А ведь, правда. Если бы с отцом внезапно что-то случилось, если бы, например, он заболел и умер, разве не исчез бы основной источник проблем? Тогда некому было бы приказывать, ставить свои условия, запрещать почти все радости, можно было бы уйти с завода и попроситься на работу в богатый дом. А потом и из дома уйти, да жить при барыне, в хорошей комнате, ходить в приличной одежде, пусть даже униформе, но только не в сером платье, которое скрывает все выгодности фигуры. Сестре не пришлось бы выходить замуж за этого мужлана, мать тоже бы отдышалась. Да, если бы Андрей исчез, все бы только наладилось. В Сашиной голове, словно молотком стучали слова барона: «Вы достойны большего, вы были бы неотразимы в дорогом наряде и украшениях. У вас должен быть экипаж и дом, и весь мир…»

Саша грустно усмехнулась, но подумала, что Фердинанд прав. Да, с ее красотой было бы несправедливо прожить всю жизнь, как ее мать. Это было бы глупо, непростительно и она обязана этого не допустить. Любой ценой. Сидя дома или выматывая себя на заводе, жизни не изменить. Необходимо действовать, мудрить, добиваться, даже если придется делать это с помощью лжи, предательства, воровства или даже убийства. Любой ценой.

– Любой ценой! – отныне это стало ее девизом.

Девушка повторяла эту фразу, словно попугай по сто раз на дню, хотя пока и не знала точно, что ей следует делать. Но встреча тем вечером с красавцем-бароном переменила ее с самой изнанки, Саша будто переродилась. Она лихорадочно искала способ что-нибудь изменить, мысли кружились, как пчелиный рой, их было очень много, но все они сводились к одному – отец помеха для всего. Пока он рядом, ей ничего не видать. Уйди она из дома, попросись на службу в богатый дом, отец и его друзья ее найдут. Да, к тому же, эта фамилия – Молотова. Уж очень известная фамилия во всех черных списках. Пожалуй, из-за нее еще и в работе откажут или быстро выгонят, а что потом? Куда? И вообще, как? Хотя, попробовать надо. Но, в обход отцу. А там, если все же найдется местечко, если кто-нибудь еще и поддержит… кто знает.