Юлия Лангровская - Трущобы во дворце

– Все. Уже закончила. Вы поужинали?

– Нет еще. Надя только сняла платье. Сейчас сядем. Поторопись.

Женщины и дети расположились за столом. Саше подумалось, как хорошо все-таки без мужиков. Спокойно. Свободно. Чувствуешь себя человеком, а не рабыней. Вот бы так теперь всегда. Только самой все решать относительно своей жизни, не подчиняясь глупому деспотизму.

Она ела с особым наслаждением, хотя еда и не была вкусной. Мысли ее надолго опережали текущие события, любопытство не давало покоя. Интересно, как сейчас у Боташовых? Ведь, если арестуют всех, то никакой свадьбы не будет. Получится, что и Надя останется в выигрыше, никуда из дома не уйдет, и Саше не надо будет нагружать себя лишними делами. Можно будет гулять, а главное, завтра же уволиться с завода. Деньги у нее есть, на конфеты ушло совсем немного и если жить экономно, то их хватит не на один месяц.

Наталья начала поглядывать на часы. Ее лицо становилось тревожным. Саша наблюдала за матерью. Действительно, стрелки уже приближались к десяти, а мужиков все не было. Обычно они возвращались с собраний в девять или половине десятого. Саша тайно ликовала и сдерживала всеми силами улыбку, готовую, словно яркий свет, прорваться в эту мрачную кухоньку.

Неужели, сработало? По идее – должно. Предполагать, что может быть иначе – просто не логично.

– Что-то их долго нет, – протянула Надя, перенимая беспокойство матери.

– Где папа? – захныкал Дима, потеряв аппетит.

Маленький Николай давно посапывал в своей кроватке, но тут вдруг проснулся и заплакал.

«Интересно, сколько им могут дать?» – рассчитывала Саша, не обращая внимания на остальных.

Часы тикали и тикали. Детей отправили спать, а женщины, сев у порога, стали прислушиваться к малейшему звуку.

«Их точно взяли» – радовалась Саша, когда часы пробили одиннадцать. – «Вот только, не отпустили бы».

– Девочки, идите спать, – произнесла, наконец, Наталья дрожащим голосом. – Вам завтра на работу. Я сама их дождусь.

Надя принялась плакать, за ней разрыдалась и мать. Они прижались друг к другу. Саша не считала нужным их утешать, но осталась сидеть рядом. От предвкушения победы у нее пропало желание спать.

Половина двенадцатого. Полночь. Час ночи, два. Наталья находилась в полусознательном состоянии. Надя прикладывала ей на грудь мокрое полотенце и поила валерьянкой, хотя сама чувствовала себя не лучше. Саша также изображала беспокойство, металась по кухне и, заламывая руки, причитала:

– Господи, что случилось, что случилось?!

Она глядела на мать и сестру, не понимая, какой резон им убиваться. Ведь теперь все должно наладиться. Или они и впрямь любят Андрея и Михаила, несмотря на их деспотизм и грубость? Как такое может быть? От этой мысли у Саши только прибавилось презрения к Наталье и Наде.

Так, в стенаниях и тревогах прошла вся ночь, и едва рассвело, Наталья собралась уходить.

– Может, Боташовы что-то знают? – заметила Надя.

– К ним и иду, – от нервов у матери почти не было голоса. – Посидите с детьми, я сейчас же вернусь, чтобы вы не опоздали на работу.

– Я с тобой! – рванулась Надя.

– Я останусь, – сказала Саша. Она принялась планировать сегодняшний день. «Первым делом, пойду с Надькой на завод и попрошу расчет. Она пусть остается, если хочет, а с меня этой гадости хватит. Потом схожу на рынок и куплю себе пару приличных платьев, вместе с обувью, конечно. Может быть, еще какое-нибудь недорогое украшение, просто так, для привлекательности, поем еще немного конфет и заодно поспрашиваю о работе… но, надо оставить денег на черный день. Хотя, прежде стоит, все же, убедиться, получилось ли все как надо или не совсем…» – Саша так увлеклась своими мыслями, что не заметила, как проснулись братья. Они захныкали, прося покушать, на что сестрица ответила, махнув рукой:

– Ай, отстаньте! Век бы вас не видеть!

Тем временем Наталья и Надя, подойдя к дому Боташовых, наткнулись на запертую дверь. Ставни также были наглухо затворены, и ничто не указывало на присутствие там кого-то живого. Это было странно, у женщин подкашивались ноги.

– Может, еще не проснулись? Может, папа с Мишей вчера напились, обо всем забыли и остались у них ночевать? – понадеялась Надя. – Ну, конечно, мама, они наверняка спорили часы напролет о свадьбе, ведь осталась всего неделя. Вот и не заметили, как время пробежало.

– Ах, твоими бы устами, дочка… – плакала несчастная женщина. – Таня! – крикнула она, прорезав рассветную тишину. – Тань!