Илья Тамигин - Последняя надежда Императора. Историко-приключенческий роман. Издание 2-е

– Проезжайте, Ваше Благородие! Всё прямо, мимо не промахнетесь. Восемь верст.

– Сразу видать старого служаку! – рассмеялся Вишневский, притопывая валенками, – Отставник? Где служил?

– Так точно, в отставке, Ваше Благородие! Закончил службу в Днестровском пехотном полку, под началом генерала Багратиона!

– Молодец, исправно службу несешь! Не спишь на посту! Федор Антипыч, поощрите-ка сего служивого добрым шкаликом водки! – распорядился прапорщик.

Шкалик был принят с благодарностью. Поезд поехал дальше. Его обогнала одна из борзых. Стелясь над укатанной дорогой, она вихрем промчалась в сторону поместья.

Через час с небольшим, ибо ехали не спеша, показалась усаженная липами широкая аллея, ведущая к усадьбе. Здесь была развилка, другая дорога вела в село. К большому удивлению наших путешественников, их уже ждали верховые в одинаковых венгерках и папахах – личная стража князя. И не просто ждали, а торжественно встречали хлебом-солью на подносе, покрытом вышитым полотенцем.

– Однако! – удивился Шеин, вертя головой, – Как только спознали-то?

Вишневский с Маркиным только хмыкнули и пожали плечами. Сопровождаемые сим почетным эскортом, доехали до усадьбы. На крыльце их встречал сам князь с княгиней, чадами и домочадцами.

– Добро пожаловать в наши пределы, господа! – несколько на театральный манер провозгласил Обнинский.

Вишневский коротко отрекомендовался, представил спутников.

– Васенька! Ты ли? – воскликнула княгиня, – Как вырос! Всего-то две зимы не видались, а тебя уж и не узнать!

Она трижды облобызала заалевшие ланиты юного прапорщика. Княжны, забыв о приличиях, смотрели на него в упор с прищуром. Жених, однако!

– Господа, господа! Прошу в дом! – делал приглашающие жесты князь, – Прошка! Покажи фельдфебелю, где с командой разместиться! Водки распорядись, да закусить поосновательней, устали, чай, солдатики!

Так гостеприимный хозяин деликатно исключил Маркина из светского общества. Тот не обиделся, но принял это, как должное. Вишневский, хоть и из крепостных – другое дело, офицер и дворянин, ему с господами за стол садиться подобает. А он – вольный горожанин-мещанин, у него своя компания.

– Ни о чем спрашивать-выпытывать не буду! – шумел Илларион Ипполитович, – Сначала добрых молодцев в бане попарим, накормим, напоим! И без чинов!

– Баня, по нашему солдатскому разумению – первейшее дело в походе! – улыбнулся Петр Иванович, обрывая сосульки с усов.

– А то я сам не служил! – всплеснул руками князь – гвардии секунд-майор в отставке по ранению.

Рубанул бравого лейб-кирасира янычар ятаганом по голове, мало поперёк не перерубил – от лба до затылка! Кусок теменной кости был утрачен. Заштопал хирург, и серебряную пластину поставил, но часть мозгов в черепушку обратно не вместилась из-за отека, пришлось оттяпать и выкинуть. Выжил с трудом, но вынужден был выйти в отставку: разучился ездить верхом напрочь! И кое-какие другие проблемы возникли, несовместимые со статусом службы: перестал отличать левую сторону от правой, и цвета стал путать – синий с красным. А пуще всего мешала по жизни сонливость: на заходе солнца засыпал князь непробудно, даже стоя. На полчаса. Потом просыпался. Какая уж тут служба!

Василий промолчал. Он, хотя и предстал перед семейством Обнинских в шинели и сапогах, а не в валенках и тулупе, болезненно ощущал свою более, чем недельную немытость. А вдруг барышни учуяли? Да ещё сдуру редьки с квасом поутру наелся…

Баня была хороша! Два дюжих дворовых, искусных, как выразился Илларион Ипполитович, в банном и теломятном деле, виртуозно вели мелодию парилки, поддавая то квасом, то травами, а под конец – даже ванилью, декаденты эдакие! Гостей и примкнувшего к ним хозяина похлопывали-пошлепывали то дубовыми, то березовыми, то можжевеловыми вениками, разминали каждую мышцу. Наконец, отмытые до скрипа, розовые приятным оттенком утренней зари, они вышли в гостиную. Из столовой доносилась возня накрывающих стол слуг и умопомрачительные ароматы.

Маркин с командой тоже попарился – в другой, для дворовых людей, бане – тоже очень хорошей.

– Как Вы узнали о нашем прибытии, Илларион Ипполитович? Прямо, мистика какая-то! – полюбопытствовал Шеин, которому этот вопрос не давал покоя.

– А! – отмахнулся тот, – Пустяки! Караульный собаку прислал, со специальным значком на ошейнике. Псарь увидал – и мне доложил, что едут военные люди, по делу. Значит – гости!

– Остроумно! – похвалил Вишневский, – Оперативная связь! Эдакая собачья почта!