Антонина Шипулина - Аптерос

Южанин раз за разом проявлял заботу о других с легкой руки, будто бы совсем не ожидая какой-либо взаимности. Велмаре это было чуждо и непонятно, что-то подсказывало, что на самом-то деле однажды наступит час расплаты! …Но время шло, расплата не наступала, и она всё чаще беззастенчиво пользовалась его бесхитростностью и бескорыстием.

Утром четвёртого дня Марвуль попрощался со всеми многочисленными приятелями и приятельницами и улетел прежде всех уже по собственным делам.

Цель похода у западников в этот раз была та же, какая и всегда. Где-то в юго-восточной части континента вырос человеческий город, поднявшийся до невиданных высот культуры благодаря попечительству одного из восточников; однако восточника оскорбили, и он покинул эти места. Теперь город оставался на растерзание стервятникам, и если напор людей горожане были способны вынести, то о драконах нечего было и говорить.

Обычно, если стояла задача окончательно разорить город, то начинали с сожжения полей и убийства скота. Если сделать всё сколько-нибудь аккуратно, люди сами себе это объясняли: как гнев богов, небесную кару, редкий жуткий мор, знамение о приходе конца времен и тому подобную чепуху. Здесь, на востоке, о драконах знали и боялись их, так что скрытничать не имело смысла. К тому же, устраивать полное сокрушение этого города, столицы небольшого княжества, было глупо: располагалась эта страна далеко, не мешала жителям равнины у Валип, грандиозных планов на завоевание всего света пока не строила, и драконы собирались только взять своё и уйти. Потому планировался только вечерний штурм, а целый день был на подготовку и отдых.

Лагерь был разбит в большом овраге в редком молодом лесу. Город был в получасе полета в степи, среди засеянных полей; лес окружал этот вырубленный участок с северо-запада, тогда как с других сторон простирались утыканные маленькими крестьянскими хозяйствами пашни, и более удобного места для укрытия было не найти.

Среди драконов царило радостное возбуждение, о страхе не было и речи. Здесь никто не боялся: город был слабый, одинокий, совсем не то же, что Империя, властвовавшая в центральной части материка и пережёвывавшая одно за другим северные княжества, пробивая себе путь к морю. Её ярость и напор позволили ей когда-то уничтожить подчистую чудесное Меву, северную страну драконов, которая теперь жила только в сказках. До сих пор в имперском плену мучатся и умирают тысячи отважных западников, восточников, южан, ни на день, ни на час не дают имперцы покоя некогда самым могущественным созданиям, когда-либо ходившим по земле… И другим людям тоже.

Но здесь и сейчас их враг – не Империя. И больше никто не сумеет возвыситься так, как она. И, может, когда настанет упадок в её краях, Драконий Горб и многие другие не упустят свой лакомый кусочек.

Велмара, маясь от нерешительности, лежала в тени, ещё не готовая встать и начать сборы. Кто-то из западников предпочитал сражаться с людьми в человеческом обличье, но большинство любили почувствовать настоящую власть над ситуацией, превосходство над этими муравьями у лап живущих сотни лет созданий. Беса плохо владела и луком, и мечом, а вот когтями и клыками – с завидным мастерством, так что её выбор был очевиден. Ей нужно было только немного брони на бока, раньше защищенные мощными крыльями, и на морду, так, чтобы обезопасить глаза. Но и то встать и надеть пока было лень. Солнце припекало, и она бы не отказалась окунуть морду и лапы в холодную воду, но оставалось довольствоваться только стремительно уменьшающейся тенью.

Иля, одна из тех, кто любил размахивать саблей, читала свои громогласные поэмы, взгромоздившись на пень. Сейчас её мало кто слушал, но она была свято уверена, что поднимает боевой дух товарищей, на что Велмара только усмехалась. Рира шипела на тех, кто мешал ей облачаться в броню и готовиться морально, попутно высказывая благодарным почитателям, какие грандиозные подвиги она в будущем совершит. Кто-то из разведчиков, полный малый, привязавшийся к воинам невесть зачем, чиркал пером по пергаменту. Бенне скучал, повесив уши, уже готовый ко всему, втиснутый в свои латы, но обделенный чьим-либо вниманием, так что прожужжать уши было некому. Стоит заметить, что среди путников оказалась и Голдура, которая почти сбежала от Калаулы. В битву её Замра не благословил, да и округлившийся с одного бока живот не давал ей особой свободы действий, так что Голдура только носилась по лагерю, помогая то там, то здесь, и словом и делом завидуя воинам.