Александр Минченков - В дебрях урмана

Обступивший со всех сторон холод одолевал Макара всё большим наступлением. Поверхность тела, потеряв тепло, была предоставлена заледеневшей одежде и морозу. Макар, остывая, размышлял: «Нужно либо интенсивно двигаться, либо что-то придумать с огнём. Но и только двигаться, это тоже не выход – в конце концов, всё равно будешь обречён, ведь я в мокрой промороженной одежде и переодеться не во что. Нужен огонь! Только огонь!..» И тут его осенила идея: «А что если как первобытные люди извлечь огонь? Ведь без спичек добывали, с помощью кремня и сухих палочек. Да что там первобытные, и в современном мире история знает случаи, когда люди оказывались один на один в необитаемых местах, без средств получения огня, но получали же его и выживали. Кремня у меня нет, но есть сухие дрова и палки-коротыши от веток деревьев, хворост, всякая сухая мелочь. Вот моё спасение! – рассуждал Макар. – Да, эта затея малоперспективная, но она единственная, которая может мне помочь, нужно лишь усердие, и всё получится. Получится! Обязательно получится!.. Только не стоять, действовать!..»

От бывалых таёжников как-то слышал, как устраиваются труты, каким образом люди без спичек получали огонь. Способ простой, не требовавший особых навыков и конструкций. Нужны лишь подручные кое-какие сухие материалы, упорство и терпение.

От вблизи стоявшей берёзы содрал тонкий трепещущий на ветру кусочек бересты и зашёл в зимовье. Взяв лежавшую при входе толстую из кедра разделочную доску, Макар решил приспособить её под трут. Ножом выбрал достаточное углубление. У остывшего очага лежали сухие дрова. Подобрав подходящую по диаметру хворостину, он оледеневшими пальцами ножом срезал сучки и неровности на её поверхности, сделал гладкой. Подправил один торец, которым нужно будет упираться в трут. Палка для трута была готова.

У основания избушки торчал мох, служивший утеплителем. Отщипнул сухого мха, затем расслоил бересту ещё тоньше, размельчил и всё это аккуратно сложил в трут. Сюда же добавил и самую тончайшую струганную из-под ножа стружку. Усевшись на корточки, Макар упёр палку в трут, ногами же прижал кедровую доску с трутом и начал катать палку меж ладонями.

Его устремления и неистовое вращение вокруг оси палки-буравчика позволили на некоторое время как бы забыть о холоде. Ладони стали нагреваться, передавали своё тепло на руки, а надежда на успех получить искру придавала уверенность в осуществлении задуманного.

Макар понимал: получить желанное возгорание – это дело длительное и потребует от него настойчивости и много усилия. Дело кропотливое, но вынужденное, необходимое. «Сотру ладони до костей, но буду вращать! Мне ничего, кроме вращения этой палки, не поможет. Если пойду пешком из тайги в таком состоянии, это верная погибель – околею… Отсюда до посёлка примерно сорок пять километров, это ж шагать целый день, да ещё в ночь и по бурелому, нет, не осилю…» – размышлял Макар. Такие мысли его не пугали, а больше призывали: «Надо вращать, вращать, вращать!»

Уже около полутора часов Макар крутил заветную палку, смотрел непрерывно на трут. Палка натёрла мозоли на ладонях, стало жечь пальцы. Превозмогая боль, он продолжал работать. Остановиться – значит прекратить процесс нагревания, и тогда трут сразу остынет, и надо будет тереть снова. «Буду вращать, пока не умру! Вращать до конца, пока жив! Не останавливаться ни на миг! Работать! Работать!..» – терпя жгучую боль, твердил Макар. От напряжения заныли руки и предплечья, занемела поясница, ноги отекли и замёрзли, но вращение своеобразного буравчика он не прекращал ни на секунду.

«Да сколько же крутить это веретено? Должно уж два часа верчу, а толку…» – удручённо сокрушался Макар, но продолжал с упорством своё дело.

Прошло ещё сколько-то времени, и тут он увидел, как трут наконец-таки ожил – появился слабый дымок, тоненький и колыхался, словно от брошенного не затушенного окурка сигареты. Макар остервенело, с ещё большим усердием принялся вращать палку. Дымок усилился, затлела тонкая береста и мох, и тут сухой материал воспламенился, взялся маленьким огоньком. Душа возликовала!

Осторожно, чтобы не уронить трут и не угасло возгорание, дрожащими руками Макар приблизил трут к губам, легонько подул, отчего родившийся огонёк ожил, и он поднёс его ближе к печке. Кровоточащими пальцами переместил в топку воспламенившуюся стружку к загодя приготовленной бересте с тонким сухим хворостом. Огонёк лизнул бересту, она взялась небольшим пламенем, и огонь начал хватать сухой хворост. Он разрастался, набирал силу, и уже можно было подкинуть настроганные лучины и ломаные ветки.