Кассия Сенина - Траектория полета совы

Минувшее поднялось внутри зеленой волной, но она не докатилась до сердца, отхлынула назад, оставляя клочья пены. Хотя подругам было грустно от воспоминаний, они могли смеяться над прошлым, а значит, всё не так уж трагично.

Фима со Стасисом затащили в машину тяжелые ящики.

– Нужно поскорее их открыть, – бросил Стасис, усаживаясь за руль, – что-то дерево, похоже, сыровато. На палубе они, что ли, лежали?.. Поехали!

– Совсем поскорее не получится, – отозвалась Афинаида. – Если только у нас не собралась уже приемочная комиссия… И группа консервации.

– Наверняка собралась. И консерваторы уже, сказали, выехали.

– Везет вам, ученым, – подал голос Фима, – на полном сервисе живете!

– Можете считать, что это всего лишь почетный караул для Ареопагита!

Машина поднималась теперь наверх, в сторону Акрополя, и Афинаида усмехнулась, подумав, что они похожи на трудолюбивых пчел, возвращающихся в улей с богатым взятком. «Хоть бы Ирина поскорей позвонила!» – подумала она. Очень хотелось встретиться и поболтать с бывшей подругой о том, какие ветры занесли их на те берега, где они нынче обустроились.

С тех пор, как из внутренних фондов, где Афинаида занималась поиском заказанных книг и расстановкой на места сданных, ее перевели на выдачу книг и прием заявок в отдел справочной литературы, работать стало полегче. Больше не надо было целый день проводить на ногах, да и посетителей сюда приходило не так много, как в основные фонды. Урывками Афинаиде даже удавалось что-нибудь почитать. В первое время она надеялась, что сюда зайдет Киннам, но, не дождавшись, решила, что он уже всё знает и носит «справочник» в голове; у него притом большая личная библиотека и выходы на разные интернет-ресурсы – он часто присылал ей те или иные статьи в электронном виде, – так что вряд ли он будет постоянно появляться там, где она теперь работает… К тому же она работала по полдня, неделю в утро, неделю в вечер, и, даже если бы великий ритор пришел, они запросто могли бы разминуться. Конечно, это огорчало ее, но, как она вскоре убедилась, в некотором смысле было хорошо, что ректор Академии – редкий гость в справочном отделе.

В четверг, третьего декабря, Афинаида работала в вечер и к пяти часам уже изрядно уморилась: по вечерам посетителей обычно бывало больше, а тут они шли просто потоком – отчасти из-за недавнего объявления о новых поступлениях в отдел, но сказывалось и то, что декабрь был в Академии месяцем студенческих конференций, молодежь срочно дописывала доклады. В пять поступила новая порция заказов, Афинаида стала проглядывать ее и замерла перед монитором, увидев заказ от Феодора Киннама – на только что поступивший второй том каталога славянских рукописей библиотеки Московского института истории. Заказ был на шесть вечера, значит, великий ритор собирался придти сюда через час или, возможно, чуть позже.

Афинаиде немедленно захотелось посмотреться в зеркало – и тут же стало стыдно за это глупое желание: что, в самом деле, могло произойти с ее лицом и прической с момента прихода на работу? Она мужественно обработала поступившие заявки, стараясь не думать ни о чем постороннем, а потом на несколько минут сбежала в «гинекей» – так местные работницы называли комнату, где они пили чай и приводили себя в порядок, – чтобы все-таки проверить, нормально ли она выглядит. Что ж, всё как обычно: деловой костюм, коса-дракончик… и дурацкий румянец на щеках! «Ну, и долго ты собираешься так сходить с ума? – мысленно обратилась она к своему отражению. – Тоже мне, нашлась принцесса: то никто ей был не нужен, даже не думала ни о каких мужчинах, а то самого Киннама подавай!» Но сколько бы она ни осаживала себя таким образом, сердце никак не хотело сойти с ускоренного ритма, а время, оставшееся до шести вечера, казалось, замедлялось с каждой минутой…

Ей стало любопытно, зачем ректору понадобились описания славянских рукописей. Неужто он занялся еще и русской историей? Когда только он всё успевает? И как вся эта информация помещается у него в голове? Афинаида снова вздохнула, почувствовав себя тупой: она пока держала в уме информацию, связанную всего с одной темой, и ощущала, что голова определенно пухнет. Или это от недостатка тренировок? Еще бы – столько лет забивать мозг одними и теми же молитвами да наставлениями аскетов!

«Да, чтобы быть благочестивым, не нужно много извилин в мозгу, – подумала она с усмешкой, – и шевелить ими тоже не надо. Повторяй одни и те же молитвы, перечитывай одни и те же поучения, если что непонятно, смиренно приписывай это своим грехам и непросвещенности ума, а в сомнительных случаях проси совета у духовника и послушно следуй его указаниям. Удивительно ли, что мозг после нескольких лет такой жизни атрофируется? Это вот для всяких светских занятий, для науки нужны мозги… и для жизни по своему разумению, а не в послушании духовным наставникам. Зачем же, интересно, Бог дал нам так сложно устроенные мозги, если мы должны жить в полном послушании авторитетам и „выше себя не прыгать“? В предведении грехопадения, что ли? Все-таки ужасно странная теория…»