Кассия Сенина - Траектория полета совы

– «Царство небесное внутри вас есть», разве не так? Там его и нужно искать, как мне думается, а всё внешнее должно быть постольку, поскольку оно помогает найти и удержать это царство. У вас же, видимо, получилось наоборот: вы исходили из внешнего – не делать этого, отказаться от того и сего, и тогда придет царство. Точнее, так научил вас Лежнев: «слушайтесь меня, и я приведу вас». А вы подумали, что раз он говорит, то и приведет, не так ли? Ведь он внешне был таким аскетичным, вроде бы так много знал о православии – по крайней мере, гораздо больше, чем вы…

– Да-да, так и было! Я думала, что он же священник, а значит как бы и должен знать, как спасаться…

– Очень распространенная ошибка! Священника часто воспринимают как заведомо непогрешимого вождя или хотя бы духовно опытного пастыря, а между тем большинство священников – обычные люди, даже далеко не лучшие представители человеческого рода и духовно слепы.

– «Слепой же если ведет слепого, оба упадут в яму», – пробормотала Афинаида. – Да, так всё и получилось. Наверное, прежде чем слушаться Лежнева, надо было почитать какие-нибудь хорошие книжки о православии, об аскетике… Но в то время я не знала, что читать, и мы опять же спрашивали у Лежнева. Даже то, что мы читали хорошего, те же святые отцы, всё это виделось уже через призму его толкований, того образа жизни, который он проповедовал… Какой-то замкнутый круг! Я вспоминаю всё это и пытаюсь понять, могла ли я, такая, какой была тогда, поступить иначе… и не знаю!.. Хотя что толку теперь рассуждать об этом, прошлого не вернешь. Хуже то, что непонятно, как жить в настоящем… Конечно, если б я совсем потеряла веру, было бы проще – жила бы и не думала ни о чем таком. Но я верю в Бога. Это… нечто такое, что не зависит от всего внешнего, от людей, от обстоятельств, от настроения… Не могу объяснить.

– Я понимаю вас, – тихо сказал Киннам. – Веру, если она настоящая, трудно потерять. Думаю, даже невозможно.

– Наверное… Но ведь вера должна как-то воплощаться на практике. Когда мы слушались Лежнева, с практикой всё было понятно. А теперь ничего не понятно – что делать, чего не делать… Всё так запуталось!

– Вы знаете, Афинаида, я человек далеко не благочестивый, и с православием у меня отношения… сложные, скажем так, поэтому, разумеется, я не могу давать духовных советов. Но у меня есть некоторые общие соображения, потому что мне тоже приходилось размышлять на похожие темы. Мне кажется бесперспективным поиск Бога через совершение чисто внешних действий, через соблюдение каких-то запретов. Я заметил, что у верующих очень часто бывает установка: не делай того и сего, иначе пойдешь в ад. А вот установка: делай то и это, чтобы быть с Богом, – встречается гораздо реже. Мне это кажется странным. Ведь христианство состоит в том, чтобы соединиться с Богом и быть с Ним, а муки ада – лишь следствие того, что ты не стяжал Бога в своей душе. В конечном счете важны только отношения человека с Богом, а весь остальной антураж вторичен, он менялся в течение веков и, конечно, будет еще меняться и, более того, не может не меняться. И когда первичным становится антураж, а не отношения, начинаются всякие перекосы. Люди цепляются за форму, а о содержании почти не думают, как будто бы оно автоматически должно прилагаться к форме, а ведь это далеко не так! На днях я читал одну книгу о ранневизантийской философии и наткнулся на цитату из Макария Великого… точнее, на самом деле это не Макарий, а Симеон Месопотамский, но не важно. Так вот, его слова меня поразили: «Истина превосходит равно всех учащихся и учащих, и потеряли самих себя те и другие, блуждая». Потому что, говорит он дальше, если твой наставник скажет, что Бог это огонь, ты обнаружишь, что Он «превратился в воду жизни»; одному Он является как царь, а другому как нищий, кому-то Богом, а кому-то смиренным человеком, «если ищешь Его на небесах, Он оказывается на земле, а если ищешь на земле, переносится на небо». Для одних Он, по неведомому нам промыслу, становится бременем, для других облегчением… Словом, каждый находит Его по-своему, и не нужно об этом много рассуждать, потому что таким суесловием «никто ничего не добьется».

– Да, это и правда очень верно! – воскликнула Афинаида. – А ведь многие учащие… и учащиеся тоже… раздают советы так уверенно, не терпят возражений, как будто они точно знают, что нужно каждому человеку… Но разве можно это знать?! А когда-то я думала, что можно… то есть – что если ты помолишься и спросишь, например, священника, как тебе поступить, он непременно возвестит тебе волю Божию… Если б знать раньше то, что понимаешь теперь!