Геннадий Дмитриев - Настоящая работа для смелых мужчин. Часть вторая. Пропавшая экспедиция

– А если потом ветер изменится?

– Возьмем поправку. Да не переживай, дойдем, не первый раз.

Я посмотрел в окно. Небо было ясным, ни одна тучка не проплывала над выжженной июльским солнцем землей. Пирамидальный тополь тянулся ветвями ввысь, листва не шевелилась, был полный штиль. Впереди меня ждало что-то новое, необычное. С точки зрения здравого рассудка, предложение, неизвестно откуда взявшегося Николая Ивановича, было полнейшей авантюрой. Времена героических полетов в никуда на допотопных машинах, без средств радионавигации, давно закончились. Сейчас ни один экипаж не вылетит без соответствующего обеспечения маршрута. Но в далеком детстве, зачитываясь книгами о перелетах Чкалова, Экзюпери, я не мечтал об автопилоте и радионавигационном оборудовании, я не грезил командами авиадиспетчеров, отслеживающих каждый мой шаг. Воображение мое рисовало те далекие времена, когда успех полета зависел только от мастерства пилота и его интуиции, когда ему не на кого было надеяться, кроме самого себя, когда каждый полет был шагом в неизведанное. Думал ли я, что буду дремать под мерный гул моторов, пока автопилот ведет машину по маршруту, и, услышав команду диспетчера об изменении эшелона 3 3 Для предотвращения столкновения воздушных судов существует эшелонирование по высотам, в зависимости от направления полета. , послушно снижаться или набирать высоту? Но сейчас я был лишен и этого, я уже почти смирился с тем, что с летной работой придется навсегда распрощаться, я чисто автоматически обходил авиакомпании, более по привычке, чем в надежде получить летную работу.

Летная жизнь коротка, многие из моих друзей, с кем я начинал летать, уже на земле. Чаще всего, случается это неожиданно. Какой-нибудь доктор, старикашка с бородкой, похожий на Мефистофеля или злого волшебника из сказки, вдруг напишет заключение о непригодности к летной работе, и все – прощай небо. Я уже один раз пережил такое, когда меня списали с истребительной авиации. Пришлось пересесть на транспортные самолеты. С тех пор я перевез тысячи тонн военных и коммерческих грузов, и мог бы летать еще, если бы не сокращение армии, последовавшее после развала Советского Союза. Мы, офицеры, давшие присягу Родине, теперь оказались этой Родине не нужны, да и само государство, то которое своей Родиной мы считали, рассыпалось, как карточный домик на множество удельных княжеств, в некоторых из них нас стали просто называть «оккупантами».

Многие пилоты моложе меня также бродили по компаниям гражданской авиации, надеясь получить работу. Конечно, можно было найти работу на земле, но тот, кто однажды прикоснулся к небу, уже не может обрести покой. Романтика живет в пилотах до седых волос. Казалось бы, авиация лишь один из видов транспорта, но отличие ее в том, что все виды транспорта возникли из экономических потребностей человечества, и лишь авиация родилась из мечты, из вечной мечты о полетах. Когда первые «этажерки» поднялись в воздух, никто не думал, что придет время, и воздушные лайнеры будут перевозить десятки тонн груза с огромной скоростью на большие расстояния.

Я вспомнил аэроклуб, выгоревшее до белизны летнее небо, запах степной травы, смешенный с запахом масла и бензина, зеленые «Яки» на стоянке и старенький Ан-2, краска которого у двери была потерта вытяжными фалами парашютов. Что-то защемило в груди, как это все было давно, как давно. Может быть, несбывшиеся мечты юности возникли в образе Николая Ивановича с его безумным предложением, возможно, стоит закрыть глаза и броситься с головой в авантюру юношеской романтики? Да, конечно, по натуре я романтик, мечтающий о необычной работе, – романтик, но не сумасшедший!

Сейчас я скажу ему все, что я об этом думаю, потом пойду домой, возьму самого дешевого портвейна, который мы пили в те давние времена, напьюсь до поросячьего визга, а утром, когда протрезвею, пойду в ЖЭК наниматься дворником. Может быть, служебную квартиру дадут.

Николай Иванович смотрел на меня и спокойно жевал пельмени, как будто ему предстояло не лететь над океаном к черту на рога, а ехать в гости на другой конец города.

– Ну, что надумал? – спросил он.– Летим?

– Да о чем Вы говорите! – я вздохнул, и неожиданно для самого себя ответил. —Конечно, летим!

– На Ан-2-то, летать приходилось, или так сказал, с горя?

– Приходилось, но очень давно, еще в аэроклубе, я тогда инструктором на Як-18 работал, а по ходу дела на Ан-2 парашютистов бросал. А потом в военно-летное училище поступил, хотел стать истребителем.