– Ну и ну! – протянула она. – Должна сказать, ты умеешь работать, когда захочешь… Жаль только, Том, что это очень редко с тобой случается. Ладно, ступай играть.
Тетя Полли была настолько поражена сногсшибательными достижениями Тома, что от вела его в чулан, выбрала в корзине самое румяное яблоко и преподнесла племяннику. Улучив минутку, когда старушка отвернулась, Том успел стянуть у нее за спиной пряник.
Том вышел за калитку, прошествовал до конца квартала и свернул в грязный переулок, по которому со всех ног побежал на городскую площадь. Там, по предварительному уговору, уже строились в боевом порядке две армии городских мальчишек. Первой командовал Том, второй – его закадычный друг Джо Гарпер. Оба великих полководца не унижались до того, чтобы драться самим. Это занятие больше подходило мелюзге, а Том и Джо сидели рядом на пригорке и руководили сражением, рассылая приказы через адъютантов.
После упорного и продолжительного боя армия Тома одержала уверенную победу. Обе армии подсчитали потери, обменялись пленными, договорились, когда и из-за чего объявлять войну в следующий раз, и назначили день решительного сражения. После этих формальностей обе армии построились в две шеренги и, чеканя шаг, удалились с поля боя.
Том отправился домой в гордом одиночестве и отличном настроении. Проходя мимо дома Джефа Тэтчера, он увидел в саду незнакомую девочку – очаровательное создание с голубыми глазами и золотистыми волосами, заплетенными в две длинных косы, в белом летнем платьице и кружевных панталончиках. Великий полководец, всего полчаса назад увенчанный лаврами героя, сдался в плен без единого выстрела. Некая Эмми Лоренс, внимания которой Том добивался в течение последних нескольких месяцев и которая неделю назад наконец призналась, что любит его, в одночасье была забыта ветреным молодым человеком.
Теперь сердце Тома Сойера было целиком отдано новому ангелу. Том с тоской и восхищением взирал издали на девочку, пока не убедился, что она его заметила. Тогда он притворился, будто не обращает на нее ни малейшего внимания, и начал выделываться перед ней (как делают все мальчишки), стараясь понравиться юной красавице и вы звать ее интерес. Довольно долго Том то вставал на руки, то подпрыгивал каким-то невероятным по своей нелепости образом, то балансировал с прутиком на носу, то со свирепым выражением на лице рубил рукой воздух. Случайно взглянув во время какого-то головоломного акробатического трюка в сторону нового предмета своего обожания, Том увидел, что девочка повернулась к нему спиной и пошла к дому. Весь его пыл мигом иссяк. Неоцененный воздыхатель уныло побрел к забору дома Тэтчеров. Девочка поднялась на крыльцо, но прежде чем исчезнуть за дверью, обернулась, улыбнулась и перебросила через забор цветок маргаритки.
Том бросился к тому месту, где упал цветок, остановился шагах в двух от прекрасного подарка, затем прикрыл глаза ладонью и стал всматриваться куда-то в даль, словно увидел в конце улицы что-то очень интересное. Потом он поднял с земли соломинку, установил себе на нос и, закинув голову назад, притворяясь, что балансирует, стал придвигаться все ближе и ближе к цветку. В кон це концов Том как бы невзначай наступил на него босой ногой. Гибкие пальцы ухватили тонкий стебелек, и, прыгая на одной ноге, Том подхватил свой трофей и скрылся за углом. Убедившись, что ни кто за ним не наблюдает, Том спрятал цветок на груди, у самого сердца.
Вечером, около половины десятого, сжимая в ладони увядший цветок, он снова пришел по безлюдной улице к дому, где жила прекрасная незнакомка. Том перелез через забор, осторожно перебрался через клумбы и стал под окном. Он долго с умилением глядел на освещенный изнутри прямоугольник, потом лег на землю, растянулся во весь рост, сложив руки на груди и прижимая к ней маргаритку. Том подумал, что именно так он хотел бы умереть – одинокий странник, среди равнодушных людей, бесприютная голова, безответное любящее сердце. Наступит радостное летнее утро, Она распахнет окно, выглянет и увидит Тома Сойера таким, каким застигла его безвременная смерть, – в расцвете юной, блистательной, многообещающей жизни. И может быть, прекрасная незнакомка даже проронит над ним хотя бы одну слезинку, чистую, как горный хрусталь…
Окно с шумом распахнулось, резкий окрик служанки нарушил возвышенное ночное безмолвие, и поток холодной воды хлынул на распростертого страдальца.
Потрясенный и возмущенный, герой-любовник едва не захлебнулся. Он вскочил на ноги, неистово отфыркиваясь. В воздухе просвистел камень, послышалось негромкое проклятие, зазвенело, разбиваясь, стекло, и тут же невысокая, едва различимая в сумерках фигурка перескочила через забор и растаяла в темноте.
Читать дальше