Татьяна Бердникова - Перчатка Соломона

Голос его при ответе немного дрогнул, однако прозвучал очень уверенно, можно даже сказать – упрямо.

– Он ничего не говорил мне, я…

– Значит, это малышка Энни, – Шон, с интересом изучающий дверь за спиной собеседника, вновь перевел на него взгляд, – Надо было укоротить ее болтливый язычок еще раньше… Почему я этого не сделал? – он наиграно вздохнул и немного развел руки в стороны, – Моя ошибка. А, впрочем, не поздно ее исправить и сейчас, как ты думаешь? – губы его раздвинула опасная, острая улыбка. Кевин почувствовал, что вдоль позвоночника снова побежали мурашки.

– Не смей ее трогать! – гнев застил собою здравый смысл и молодой человек решительно шагнул вперед. Рэдзеро даже не шелохнулся, лишь с интересом склоняя голову набок.

– Почему? Она – сестра Галейна, Кевин, а всем известно, что нет лучше способа надавить на человека, чем использовать его родственников.

Фельдшер на мгновение замер. Слова, жестокие и безжалостные слова, спокойные и от этого еще более страшные, просто резали на куски его душу, но вместе с тем молодой человек вдруг ощутил что-то, смутно напоминающее восхищение. Он помнил, как вел себя этот парень в их первую, да и во все последующие встречи, помнил, как он говорил, казалось бы, с трудом подыскивая умные слова и теперь, слушая его плавную, уверенную речь, не мог не восхищаться столь гениальной игрой. Привыкший оценивать все одновременно с двух противоположных позиций, Хилхэнд, боясь человека, с которым беседовал, одновременно готов был аплодировать ему. Не зря Пол отзывался о нем со скрытым уважением, не зря его боялись даже закоренелые преступники… Ум и безжалостная жестокость – пожалуй, это можно смело назвать самым опасным сочетанием.

– Не трогай ее, – голос его прозвучал уже не так гневно, в нем даже послышались просящие нотки, – Она не причем здесь.

– Она – его сестра, – безжалостно напомнил Рэдзеро, но тотчас же пожал плечами. На лицо его на мгновение вернулось невинное выражение.

– А, впрочем, ты прав, мне она ни к чему. И если Цыган расскажет все без излишних возражений, я ее не трону. Довольно пустых разговоров, Кевин… Пусти меня к нему.

– Нет, – Хилхэнд, внутренне напрягаясь и готовясь постоять за свою жизнь, как и за жизнь Пола, отступил, возвращаясь на прежнее место. Шон поморщился.

– Похоже, он действительно мало рассказал тебе обо мне. Открою небольшой секрет, док – спорить со мною, возражать мне может быть очень опасно для жизни. Пропусти.

– Нет! – молодой человек отступил еще на шаг, практически прижимаясь спиной к двери. Рэдзеро со вздохом закатил глаза.

– Брось, какой смысл умирать ради человека, которого ты толком и не знаешь? Я не хочу убивать тебя, Кевин, мне это не нужно! Отойди!

– Войдешь в эту палату только через мой труп, понятно?! – Хилхэнд, выпалив фразу, на которую Пол еще в машине «Скорой помощи» наложил табу, сжал губы и, готовясь не пускать определенно куда как более сильного, чем он, человека в палату, стиснул кулаки.

Шон удивленно моргнул. Похоже было, что такая решимость со стороны противника непривычна для него – очевидно, прежде все сдавались, лишь заслышав его имя.

Но прошло мгновение – и на тонких губах молодого человека вновь возникла та же опасная, острая улыбка, о которую, казалось, можно порезаться.

– Твое желание – закон и труп твой не будет помехой, – голубые глаза сверкнули хищным блеском, и блондин шагнул вперед. Кевин, вжавшись спиной в дверь палаты и глядя на подходящего противника, ощутил, как сжалось сердце.

Шон Рэдзеро приближался к нему походкой тигра, подкрадывающегося к своей жертве, к своей добыче и добычей был никто иной, как он сам, Кевин Хилхэнд, которому в подобной ипостаси выступать еще никогда не доводилось.

Отступить, убежать – что могло быть более естественным в подобной ситуации? К чему, оставаясь на одном месте, становиться жертвой маньяка, даже не пытаясь защитить свою жизнь, зачем умирать ради человека, с которым едва знаком?..

Но он сказал, что Кевин спас ему жизнь. Сказал, что так было предсказано, что иначе не могло и быть, и голос его звучал так уверенно… Хилхэнд судорожно втянул воздух. А ведь он не сделал еще ничего сверх того, что предписывал ему долг. Так может быть, время спасти жизнь Пола Галейна наступило сейчас? И если было сказано, то, быть может, ему удастся противостоять даже Рэдзеро?..

Кевин почувствовал, как решимость заструилась по его жилам. Уверившись в собственных силах, обретая мысленную неуязвимость, он сильнее сжал кулак и, недолго думая, с размаху нанес сильнейший удар, какой только приходилось ему наносить в жизни!..