Татьяна Бердникова - Перчатка Соломона

Но одной темы в разговоре он все-таки стремился избежать. И Шон, будто чувствуя это, раз за разом, так или иначе, поднимал ее, правда, очень изящно, не вызывая подозрений, но вместе с тем довольно настойчиво.

Речь шла о странном цвете глаз Галейна…

– Понимаешь, они и тогда уже у меня «светились», – Пол, несколько утомленный собственным рассказом, глубоко вздохнул, опуская взгляд с потолка на своего внимательного слушателя, – И он непрестанно спрашивал меня о причинах этого, постоянно, регулярно, но так, что это казалось естественным. Чаще всего он просто выражал удивление, восклицая что-то вроде «Какие же странные у тебя все-таки глаза!» и тут же присовокуплял или вопрос, или просто свое удивление, говоря, что не представляет, что могло бы привести к этому. Однако, я так ничего и не сказал.

Совместный месяц пролетел быстро и, практически в один день, мы покинули ставшую до омерзения привычной камеру. Он говорил, что у него никогда не было такого друга, как я, говорил, что и на воле меня не забудет… Но после выхода из камеры я не встречал его до того самого мига, когда он ударил меня по затылку в подъезде дома моей сестры. Вот и вся история.

Пол замолчал и, видимо, ожидая реакции, с небольшим трудом приподнял подбородок. Воспоминания все же утомили его и, не будь здесь Кевина, он бы с большим удовольствием улегся бы спать.

Молодой же человек, привыкший замечать и отмечать детали, слегка нахмурился.

– Как вся? А чем же кончилось дело с тем мошенником, из-за которого ты попал за решетку? «Гало» ведь процветает, стало быть, ты все же разобрался с ним или?..

– Ах, да, – Галейн мрачновато улыбнулся, на несколько секунд прикрывая глаза, – Можно сказать, что «или», Кевин. Когда я вышел на свободу, первое, что я сделал – устроил разгон тем доброхотам, что скрывали от меня проблемы. Пригрозил уволить, если такое повторится вновь…

…Сотрудники, искренне любившие своего руководителя, переживавшие как за него, так и за общее дело, дали клятву впредь не утаивать от него ничего, что происходит на фирме. Забегая вперед, скажем, что слово свое они сдержали и Пол Галейн с той поры знал все, что творилось в «Гало». Впрочем, серьезного ничего более не происходило.

Следующим шагом Цыгана была проверка документов отдела кадров. Мужчина небезосновательно подозревал, что незадолго до начала всех событий на фирме должен был появиться новый сотрудник, исчезнувший сразу после того, как владелец был посажен. К его вящему изумлению и, надо сказать прямо, шоку, результат был получен почти сразу.

За несколько дней до начала проблем в «Гало» устроился новый сотрудник. Некто, чье имя все еще горело клеймом в сознании Пола, некто, кого звали Шон Рэдзеро. Не веря себе, Галейн торопливо пролистал документы. Дата увольнения Шона совпадала с датой, с которой началось безрадостное существование Цыгана в камере… В сознании как будто вспыхнул свет. Пол вспомнил, как однажды, проходя мимо цехов, услышал, как рабочие в разговоре упомянули какого-то диктора, но не придал тогда значения этому. Разве что ему показалось несколько странным, что говорили о нем без уточнения фамилии или имени, – слово Диктор звучало само как имя.

– Именно тогда я услышал о нем впервые, – голос Галейна ожесточился, черты лица стали как-то резче, словно застарелая ярость проступила сквозь них, – Тогда, а не в камере, когда пахан рассказывал мне о нем. А в тот миг, когда все выяснил… Я сначала не мог поверить, что такое возможно, что человек, которого я почитал за друга, который в те безрадостные дни скрасил мое существование, стал для меня практически кумиром, мог со мной поступить столь… столь… отвратительно. Я пытался найти его, но адрес, указанный в документах «Гало» оказался фальшивым, а искать по имени даже не было смысла – Шон как-то бросил, что умеет заметать следы. Ясно было одно – он подставил меня, направил на нужный ему путь и исчез из моей жизни, видимо, потеряв интерес ко мне. Тогда я так думал… – Пол сжал губы и с явной неохотой промолвил, – Все оказалось намного сложнее.

Кевин, заинтригованный сверх всякой меры, даже подался немного вперед, тщась при этом изобразить в большей степени сочувствие, а не интерес.

– Как же?

Пол тяжело вздохнул. Говорил он долго, вспоминал о событиях, не доставлявших ему радости и продолжать сил в себе не находил.

– Если позволишь… я бы рассказал об этом в следующий раз, хорошо? – он чуть дернул уголком губ, пытаясь изобразить улыбку, – Я очень устал, Кевин, правда… Извини.