Татьяна Бердникова - Перчатка Соломона

– Необходима госпитализация, – снова опуская взор, медленно вымолвил, наконец, фельдшер и, как бы оправдывая собственные слова, добавил, – Здесь я ничем не смогу ему помочь, нужны более серьезные… – он замялся, подыскивая подходящее слово и неуверенно закончил, – Меры. Провести обследования, выверить наличие внутренних повреждений… – молодой человек слегка вздохнул и, снова ненадолго умолкая, окинул пострадавшего с ног до головы профессионально внимательным взглядом. Рентген ему был не нужен – в наличии внутренних повреждений у несчастного он не сомневался.

– Но сначала я должен записать ваши данные, – завершил он свой небольшой монолог и, добыв из кармана халата сложенный вчетверо бланк, огляделся. В ближайшем окружении ничего, могущего сгодиться для письма, исключая, конечно огрызок стола, который, в общем-то, в ряды подходящих предметов тоже не попадал, не обнаружилось и доктор, вздохнув, с плохо скрытой неохотой присел на краешек дивана рядом с пострадавшим. Перспектива заполнять бланк на колене не слишком прельщала, однако, альтернативы не наблюдалось и молодой человек, на миг сжав губы, добыл из внутреннего кармана скрытого под халатом пиджака ручку, изготавливаясь писать.

– Имя и фамилия, пожалуйста.

Молодой собеседник не менее молодого доктора тяжело и явственно устало вздохнул, едва заметно поморщившись.

– Вам разве не передают информацию о вызове… что ли?

Вопрос прозвучал несколько странно и врач, у которого внезапно возникло ощущение, что парень пытается скрыть в себе умного человека и прикинуться дурачком, как-то упустил время, предполагающее его ответ. Молодой человек, принявший это, по-видимому, за отказ в ответе, с видом великомученика развел руки в стороны.

– Да че там, не трудно же… Фамилия у нас одна на двоих – Кирас. Он Пол, я Дж… – он неожиданно закашлялся, поднеся кулак ко рту, а после, явно машинально бормотнув, – Простите, – продолжил, – Джек. Я.

Фельдшер, не сказав ни слова, принялся скрупулезно заносить предоставленные ему данные в необходимые графы бланка.

Признаться честно, просьба сообщить личные данные была высказана им не без тайного умысла. Информация о вызове и в самом деле была передана молодому эскулапу, что обычно делалось именно с целью экономии времени, однако, парень, хозяин квартиры, по неясной причине внушал ему смутное недоверие и он решил просто проверить истинность его слов. Способ проверки мог бы показаться странным, однако же, плоды он принес.

Занося в бланк имя «Джек Кирас», доктор, стараясь не подавать виду, размышлял о том, что в переданной ему информации значилось несколько иное. Ложь была столь очевидна, что вызывала искреннее недоумение – зачем? Какие цели преследует этот странный юноша, представляясь то одним, то другим именем?

– Вы сказали, что фамилия у вас одна, – он задумчиво провел краем оборотной стороны ручки по губе и, стараясь не подавать виду, что питает какие-то сомнения, искоса взглянул на лжеца, – Значит, вы родственники?

«Джек Кирас» кивнул с, казалось, непогрешимой уверенностью.

– Ну да, мы братья. Я говорил же… А, ну да, вам не передали, – он чуть заметно поморщился, а затем продолжил едва ли не вызывающе, – Да еще какие братья! Родные, аж роднее не бывает! – на красивых, хотя и тонковатых губах его молнией мелькнула острая, как нож, улыбка, и парень, видимо пытаясь скрыть ее, потер нос, тотчас же старательно изображая беспокойство. Последнее отразилось даже в его голосе, из чего фельдшер сделал вывод, что вживаться в роль собеседник все-таки умеет.

– Я за него так переживаю!.. – он примолк и, покосившись на несчастного, распростертого на диване, прибавил уже совсем другим тоном, – Слушайте, док… А что, без больницы никак, да? Ну, я в том смысле, что, может, вы его тут осмотрите, какую-то помощь окажете… Дома-то болеть всегда лучше! – здесь молодой человек явно вновь хотел улыбнуться, однако, вовремя сдержался и даже нахмурился.

Фельдшер, не скрываясь, досадливо вздохнул. Он уже собирался, было, в достаточно категоричной форме уведомить умника, дающего ему ценные советы, обо всем, что думает по поводу искалеченного чьей-то безжалостной рукой человека и, вероятнее всего, прибавить, что свое дело он знает прекрасно и увидеть, где он может помочь, а где бессилен, для него не составляет труда, но в этот миг его взор упал на лежащего рядом с ним на диване мужчину. Тот тяжело, хрипло и с присвистом втянул воздух и внезапно распахнул глаза.