Александр Дюма - Три мушкетера (адаптированный пересказ)

Господин де ла Тремуль не был близко знаком с де Тревилем, но очень уважал капитана мушкетеров за его безупречную репутацию. Предложение гостя показалось хозяину очень разумным. Господин де ла Тремуль и сам прежде замечал за Бернажу некоторую неумеренность и горячность, а потому допускал, что он вполне мог оказаться зачинщиком свары.

Раненый Бернажу не стал оправдывать свои действия и поведал вельможам всю правду о причине, по которой он спровоцировал вызов д’Артаньяна.

Вечером господин де Тревиль дождался возвращения короля с охоты и, улучив подходящий момент, как бы невзначай пожаловался Людовику на клеветников, которые распространяют слухи о том, как честные и порядочные люди – королевские мушкетеры – нападают на гвардейцев кардинала.

– Уж не хотите ли вы сказать, что его высокопреосвященство обманывает меня? – грозно начал король.

– Избави бог, ваше величество. Но – увы! – и кардинал может быть обманут клеветниками. А надо установить истину. Ведь господин де ла Тремуль, возле дома которого разыгралась сегодняшняя драма, самый беспристрастный свидетель, не был допрошен его высокопреосвященством.

– Тогда его допрошу я. Ведь недаром меня называют Людовиком Справедливым, – решил король. – Но вы, де Тревиль? Вы согласитесь с тем, что скажет де ла Тремуль? И подчинитесь его суждениям?

– Да, ваше величество.

– В таком случае я немедленно посылаю за ним.

– Прошу вас, ваше величество, пообещайте мне, что никого не примете между де ла Тремулем и мною.

– Раз вы этого хотите… Будь по-вашему. Приходите завтра утром и приводите с собой Атоса, Портоса, Арамиса и их гасконского приятеля. Но горе вам, если ваши мушкетеры окажутся зачинщиками!

– Тогда я сам отдам их под суд. До завтра, мой государь.

На следующее утро, ровно в семь, Атос, Портос, Арамис и д’Артаньян были у господина де Тревиля. Капитану пока были неизвестны результаты переговоров короля с де ла Тремулем. Поэтому господин де Тревиль объявил мушкетерам, что берет их с собой в Лувр, ничего не обещая и не скрывая того, что их будущее висит на волоске. В Лувре капитан узнал, что король занят – рано утром к нему прибыл господин де ла Тремуль, которого накануне вечером не удалось застать дома.

После недолгого ожидания двери приемной растворились и на пороге появился король в сопровождении герцога де ла Тремуля. Герцог сразу же направился к капитану мушкетеров.

– Его величество вызвал меня, чтобы узнать подробности о вчерашнем деле, – сообщил герцог. – Я рассказал ему все без утайки и признал, что виновны были мои люди. Я приношу вам за них извинения и прошу в будущем считать меня вашим другом.

– Это большая честь для меня, герцог, – поклонился де Тревиль. – Я не желал лучшего заступника за себя перед его величеством. Благодарю вас от всего сердца.

– Где же ваши герои, де Тревиль? – воскликнул король.

– Они с покорностью ожидают, когда ваше величество соизволит принять их.

– Пусть подойдут ко мне. Что-то не видно на их лицах раскаяния по поводу того, что они за два дня уложили семерых гвардейцев его высокопреосвященства! – озорно подмигнул король. – Так который из них молодой гасконец? Ну-ка, идите ко мне, милостивый государь. Неужели это он нанес такой страшный удар де Жюссаку?

– И еще нанес две серьезные раны Бернажу, – сообщил де Тревиль.

– Кроме того, он спас меня, ваше величество, когда мне грозила смерть от руки Каюзака, – добавил Атос.

– Настоящий боец! – похвалил король.

Д’Артаньян низко поклонился.

– Ла Шене! – позвал король камердинера. – Поройтесь-ка у меня по карманам, не наберется ли там сорока пистолей, и принесите их мне. А я пока послушаю этого молодого человека. Он расскажет нам о своих подвигах за последние два дня.

Д’Артаньян охотно поведал королю подробности столкновения с Бернажу.

– Ну, что ж, все именно так, как говорил герцог, – кивнул король, беря из рук подоспевшего Ла Шене горсть золотых монет и протягивая их юноше. – Я доволен, господа. Теперь можете удалиться. Я жду господина кардинала. Предчувствую, он будет взбешен решением, которое я принял относительно вас. Но что мне до этого? Ведь я рассудил по справедливости.

Как и предполагал король, кардинал жестоко обиделся и даже целую неделю подряд не заходил к нему играть в шахматы. Это мешало королю регулярно со снисходительной улыбкой задавать всесильному министру вопрос:

– Господин кардинал, а как здоровье ваших бедных Бернажу и Жюссака?